Графика, иллюстрирующая пушкинских «Цыган», выстраивается в очень логичный ряд. Чем больше проходило времени, тем меньше было в рисунках этнографической достоверности. Причины лежат на поверхности. Художники XIX века ещё застали кочевых цыган, похожих на персонажей поэмы. Суреньянц знал, что молдавские цыганки носили рубаху с глубоким вырезом и широкие пояса. Трутовский сам видел таборных женщин в архаичных плащах, завязанных через плечо. Поэтому их работы этнографически достоверны. А вот художники ХХ века оглядывались больше на эстрадные костюмы. Подлинного знания бессарабского таборного быта у них не было.

При этом следует сказать добрые слова и тем и другим. Зрительный образ Земфиры (и её табора) каждый художник воссоздавал в меру своих знаний и своего таланта. В той или иной мере всем представленным здесь авторам удалось уловить сочетание бедности, вольного духа и глубоких чувств. А ведь именно в этом была основная идея пушкинской поэмы.