Конечно, все живущие на Земле в чём-то похожи. Каждый знает, что надо заботиться о детях и уважать старость. Существуют общечеловеческие ценности, бесспорные не только для разных народов, но и для разных рас. Однако есть национальные системы взглядов. Имеется таковая и у цыган. Когда начинаешь её описывать, без слова «ром» не обойтись, равно как и без противоположного по смыслу термина – «гажё». Чёткая граница между этими двумя понятиями - краеугольный камень цыганской психологии.
Мир поделён для цыган на две неравные части: они сами, и всё остальное человечество. Словом «гажё» может называться русский и француз, англичанин и венгр. Приблизительно ту же нагрузку несёт у евреев термин «гой», а у русских полузабытое дореволюционное слово «инородец». И заметим сразу: если для русского человека граница между собой и «инородцами» размыта, если он в глубине души верит в сентенцию «все люди братья», если, наконец, спокойно вступает в межнациональные браки – то цыган всеми силами старается сохранить свою исключительность. Несомненно, такое мироощущение - отголосок индийской кастовой системы.
Цыгане могут сменить веру - но останутся цыганами. Цыгане могут забыть свой язык - но и тогда они останутся цыганами. Цыгане могут сменить кочевье на оседлость - даже это ничего не изменит.
Цыган, пересаживается с коня на автомобиль, покупает телевизор и сотовый телефон, одевается в европейский костюм, поёт новые песни - но пока он помнит о незримой границе между собой и «гажё» - он цыган!
Есть ли ещё какие-то особые черты в духовном мире этого народа? Конечно, есть. Цыгане не агрессивны и не мстительны. Женщины по традиции очень строго блюдут свою честь. С мужской верностью дело обстоит сложнее. Если муж ищет приключений вне цыганской среды, это молчаливо признаётся допустимым. У цыган нет особой тяги к знаниям. Они живут, прежде всего, повседневностью и вполне могут обойтись без фундаментальной науки, или отвлечённой философии. Если спросить: «Что такое цыганское счастье?» почти все, к кому вы обратитесь, ответят: «Благополучие семьи». У европейцев семейные ценности тоже будут занимать важное место, но в шкале приоритетов имеются и такие как: успешная карьера, польза Родине, желание оставить что-то после себя...
Цыгане на протяжении всей своей истории сохраняли особое отношение к государству. Власть для цыган - нечто внешнее. Они никогда не имели и не желали иметь своего государства, что объясняется историко-культурными обстоятельствами. К тому моменту, как предки цыган покинули Индию, её общество функционировало, благодаря «разделению труда» между кастами. Были касты воинов или жрецов. Были также касты тех, кто занимался сельским хозяйством и ремёслами. Ни одна из каст, взятая по отдельности, не могла создать дееспособную экономику; государство могло существовать только благодаря их совместным усилиям. Свой круг кастовых занятий был и у предков цыган. Они являлись, прежде всего, профессиональными ремесленниками, торговцами и музыкантами. Стоит ли удивляться, что, оказавшись в среде европейских народов, они стремились занимать ту же социальную ячейку.
Заработки кочевников - то, чем они испокон веков жили - зависели исключительно от коренного населения. Появись у них своё моноэтническое государство, кого они стали бы развлекать музыкой и дрессированными животными? Кому предсказывать судьбу? Кстати, специализация таборных ремесленников ещё с индийских времён была очень узкой. Эти люди не могли мечтать об отдельной стране, требующей наличия чиновников, армии, земледельцев, строителей, духовенства, и многопрофильного ремесла.
Порой цыган сравнивают с евреями на том основании, что и те, и другие оказались рассеяны по свету. Из этого сравнения вытекает вопрос: «Почему бы сейчас не создать цыганское государство? Ведь создан же Израиль».
Аналогия в корне неверная. Израиль был не создан, а воссоздан, причём на том месте, где он некогда существовал. Из столетия в столетие евреи сохраняли о своей государственности историческую память, зафиксированную в религиозных текстах. Ничего подобного у цыган не было. Хотят ли цыгане «вернуться» на историческую родину? Конечно же, нет. Мечтают ли они добиться самоопределения? Тоже нет. В отличие от басков в Испании, курдов в Турции, сикхов в Индии, и множества других народов, готовых с оружием в руках добиваться создания собственного государства, цыгане не вынашивают сепаратистских планов. Ференц Лист был совершенно прав, когда писал: «Подобно тому, как трава растёт в стыках между неплотно пригнанными камнями, цыгане живут в трещинах между другими нациями» [16.Р.8]
Следующая важная черта в духовном мире цыган, это сочетание бытовой расчётливости с неким легкомыслием по отношению к будущему. Каждая цыганская семья живёт сегодняшним днём; долгосрочные перспективы её мало интересуют. Если цыган и задумывается о будущем, то только о будущем своей семьи: он планирует браки детей задолго до того, как те вырастут, копит деньги на свадьбу, и т.д. Семья - вот главная ценность для всех цыган.
В области музыки цыгане предпочли не лелеять индийское наследие, а переосмысливать фольклор других народов. Этнографы не нашли ни одной песни, мелодии или сказки, имеющей индийские истоки. Цыгане активно вживались в новую среду, старались понять, что нравится жителям стран, по которым они скитались. Этот интерес не был бескорыстен. Гостям было важно знать, какая музыка нужна, чтобы хозяева развязали свои кошельки. Но если бы у цыган не существовало такой меркантильности, проиграли бы в первую очередь европейские народы - ведь в этом гипотетическом случае «фараоново племя» упорно держались бы за родные индийские мелодии. Испанцы не смогли бы насладиться фламенко, русские не услышали бы соколовский хор, а венгры лишились бы зажигательной музыки цыганских скрипачей.
Цыгане окружены мифами. На протяжении столетий их обвиняли то в людоедстве, то в похищении детей. Хотя историкам такие случаи неизвестны, переубедить обывателя практически невозможно. Излюбленный персонаж журналистики – «цыганский барон», якобы обладающий безграничной властью. Трудно доказать человеку, не вхожему в национальную среду, что цыгане подчиняются прежде всего своим неписаным законам. Даже тот, кто имеет очень большой авторитет, действует в строго очерченных рамках. К нему прислушиваются, пока он говорит справедливые вещи. Однако если бы вожак вздумал действовать так, как его описывают газетчики или изображают кинематографисты, он тут же остался бы без табора. У цыган никогда не было внутреннего аппарата подавления. Они кочевали вместе только по доброй воле. «Бароном» же становился человек, умеющий улаживать внешние проблемы, владеющий языками, способный выполнять представительскую миссию – своего рода министр иностранных дел.
Не в последнюю очередь благодаря прессе принято считать, что цыгане склонны к криминалу. Между тем статистика (за последние полтора столетия) свидетельствует, что доля преступников у этого народа ничуть не больше, чем у других. Более того, цыгане выгодно выделяются на фоне коренных народов Европы. Они крайне редко совершают опасные преступления против личности, такие как разбой, изнасилование, убийство. А ведь у представителей других национальностей особо тяжкие преступления в любую эпоху составляли высокий процент в уголовной статистике. К несчастью для цыган, журналистам не приходит в голову сравнивать и сопоставлять, основываясь на фактах.
Свои внутренние проблемы цыгане улаживают, собирая сходку. Цыганский суд имеет много названий на разных диалектах: «сэндо», «крис», «жюдеката». Судить доверяют людям пожилого возраста, и тем, кто завоевал авторитет среди соплеменников. Очень желательно, чтобы это были люди незаинтересованные, ведь заранее известно, что цыган (более всего ценя семью) склонен становиться на сторону родственника. Соответственно, случается, что судей зовут даже из другого города. Им полагается выслушать обе стороны, взвесить все их аргументы. В случае, если трудно прийти к какому-либо решению, прибегают к клятве на иконах. Человеку, который побожился, принято верить, и это бросает особый свет на проблему цыганской религиозности. Порой на суде рассматриваются дела, связанные с репутацией семьи или очень крупными суммами денег. То, что побожившемуся человеку безоговорочно доверяют, показывает, сколь сильны у этого народа вера в Бога и посмертное воздаяние за ложную клятву. Трудно себе представить, чтобы судьи прочих национальностей оправдали человека только на том основании, что он поклялся на иконе в своей невиновности. Для цыган же такая правовая традиция – норма. Остаётся только удивляться сонму авторов, писавших, что цыгане меняют религию как одежду, а на вопрос: «Какой ты веры?», отвечают, будто бы: «Какой тебе нужно?» В период советского принудительного атеизма, когда у людей других национальностей доля неверующих достигала 60%, цыгане СССР практически в полном составе остались верны своим религиозным взглядам. Они соблюдали посты, держали на видном месте иконы.
При этом цыганская религиозность не отличается ни догматической строгостью (вполне уживается с профессиональным гаданием), ни фанатизмом: цыгане никогда не убивали во имя веры: они не устраивали инквизиции, не травили еретиков или раскольников.

Петербуржцам, вероятно, будет интересно, что цыгане впервые появились в пределах Российского государства именно через их регион. Произошло это в начале XVIII в. – ещё в 1697 году один из русских авторов писал: «Цыгане суть люди в Польщи, а поидоша от немец...» [2.С.8] В этой короткой фразе содержится по меньшей мере три смысловых момента. Во-первых, указано, где цыгане обитают, во-вторых, объясняется, откуда они туда прикочевали, и, наконец, ясно, что в России их пока ещё нет.
Первые официальные упоминания о новом национальном меньшинстве мы находим в указах от 1733 г., связанных с необходимостью содержать армию. Согласно указу императрицы Анны Иоанновны, при создании Сумского, Ахтырского и Изюмского полков было решено обложить налогами только что появившихся в России кочевников. Цыганам дозволено было «жить и торговать лошадьми; а так как они показали себя здешними уроженцами, то предписано было включить их в подушную перепись там, где жить пожелают, и положить в раскладку на Конной Гвардии полк» [7.С.480].
Итак, аппарату, готовившему указы, был ясен цыганский способ зарабатывать на жизнь, и из него решили извлечь выгоду. Любопытным отзвуком этого факта является фраза из труда именитого французского цыгановеда Франсуа Во де Фолитье. «В 1733 году, - пишет он, - в России вышел указ о формировании из цыган двух кавалерийских полков» [17.Р.15] Разумеется, это забавное недоразумение вызвано ошибкой при переводе с русского. Полки не состояли из цыган, а финансировались за их счёт. Но мы не будем иронизировать над этой ошибкой. Дело в том, что, будучи на территории Швеции и Германии, кочевники нередко вербовались в армию, спасая себя и свои семьи от репрессий. Это был типичный способ «перейти на легальное положение». Русские цыгане – потомки немецких. Стоит ли удивляться, что их вторым названием было «халадытко рома», что в переводе означает «солдатские цыгане». Забегая вперёд, скажем о фактах, опровергающих стереотипное представление о пацифизме этого народа. Даже в России, где не было нужды избегать гонений, пришельцы продолжали вставать под воинские знамёна. Солистка первого цыганского хора Стеша именовалась Солдатовой, то есть была дочерью солдата. Достоверно известно и то, что во время наполеоновского нашествия хоровые цыгане, движимые патриотическим порывом, записались в уланские части. В Российской империи воинские навыки цыган ценились высоко. Недаром в 1870 году «Иллюстрированная газета» отмечала: «В рядах нашей армии есть много солдат из этого племени... хорошие солдаты, красивые, стройные, знающие своё дело» [11.С.90]. Готовность цыган к ратному труду предельно выразительно проявилась в ходе Великой Отечественной войны. Тысячи цыган были награждены орденами и медалями, причём известно, что очень многие пошли на фронт добровольцами. Были среди них жители Ленинграда и области: Павел Лятунов, Михаил Дмитриев, Лидия Емельянова.
Но вернёмся в те времена, когда цыгане впервые появились в России. В отличие от стран Запада у нас не принимались антицыганских законов, что объясняется не только национальной терпимостью, присущей русскому народу. Пожалуй, ещё важнее то, что цыгане перешли наши рубежи довольно поздно. Пока вся Европа занималась травлей кочевников, в России о них знали только понаслышке. А когда они стали, наконец, российскими подданными, наметилась общемировая тенденция к гуманизации – просвещённые западные монархи стали отменять жестокие законы. Конечно, Анна Иоанновна и её наследники, дорожившие мнением Европы, не пожелали вводить драконовских мер, ведь это означало лишний повод прослыть азиатской тиранией.
Российская империя была сословным государством. Екатерина II указом от 21 декабря 1783 г. причисляла цыган к крестьянам и предписала взимать с них налоги и подати. Несмотря на это, никаких серьёзных мер к закрепощению принято не было. Напротив, им разрешили приписываться к любому сословию. Мягкая политика принесла свои плоды. 16 июля 1880 года в сенатском указе говорится: «…некоторые цыгане вышли в купцы и мещане - и все они платят положенные пошлины бездоимочно» [3.С.8-9]. Между двумя указанными датами лежит век мирной жизни, который привёл к очень серьёзным, хотя и не сразу заметным изменениям. Постепенно сложилась новая этническая группа «русска рома» со своим диалектом. До перекочёвки в Россию цыгане долго прожили на польской территории – (об этом говорят известные в артистической среде фамилии Марцинкевич, Дулькевич, Гроховский). В диалекте русских цыган тоже ясно прослеживается польское влияние. Такие слова, как «лазня» (баня), «вэнзло» (узел), «сэндо» (суд), «тарго» (рынок) и поныне в ходу. Однако русская среда оказала ещё более мощное влияние. Цыганские глаголы стали применяться с русскими приставками, появился целый блок новой лексики.
Конная торговля кормила большинство семей вплоть до законодательного запрета на этот бизнес, введённого на исходе НЭПа. Интересно, что барышники предпочитали не продажу, а мену лошадей. Здесь русский цыган был вне конкуренции, и когда в Россию прибыли венгерские цыгане-ловари, они не смогли тягаться в конных рядах с людьми, знающими потребности рынка и русский язык. За столетия, проведённые в России, наши цыгане переняли очень многое и в обычаях, и в фольклоре. В кочевой быт прочно вошли знаковые атрибуты России: иконы и самовар.
Палатка русских цыган напоминала двускатный навес, парящий высоко над землёй. Под неё закатывалась телега, а то и две. Предусмотрена была защита от комаров, которых в северных лесах предостаточно. На ночь под полотняной крышей подвешивался полог – нечто вроде куба из тонкой материи. Одевались наши цыгане по-русски; поначалу женщин можно было видеть даже в сарафанах и кокошниках. По мере того, как менялась одежда коренного населения, происходили перемены и в костюме цыган. К концу XIX столетия мужская половина табора ориентировалась на купеческое платье: жилет, картуз, сапоги и широкие брюки «с напуском». Отметим, что одежда русских цыганок выглядела очень буднично. Пёстрые юбки с оборками и золотые мониста жители Петербурга увидели только накануне революции, когда в Россию прикочевали таборы венгерского и румынского происхождения.
Говорить о цыганской национальной кухне сложно. Возле шатров готовили примерно те же блюда, что замечали у коренного населения, причём в неизбежно упрощённом виде, поскольку костёр и горячие угли не могли заменить печь. Впрочем, кочевые цыганки и не имели особенно много времени на хозяйство. С утра и до позднего вечера босые женщины и девушки ходили по деревням и городским улицам, никогда не упуская случая погадать и снять порчу, спеть и сплясать, приворожить или выпросить что не жалко. Их мужья и братья тем временем лечили конские хвори или азартно торговались на рынках. Большинство семей вело полуосёдлую жизнь. Кочуя в тёплое время, они останавливались на зиму в крестьянских домах. Тесное общение с хозяевами привело к заимствованию сказок и свадебной обрядности, а также к осмыслению и переработке русской музыкальной традиции. Именно это позволило цыганам занять уникальное место в российской культуре. По всей стране возникли профессиональные хоры, слушать которые любили представители элиты, включая знаменитых литераторов и композиторов. Недаром возникла шутливая присказка: «Русский человек умирает два раза: один - за родину и один - когда слушает цыган». Петербургские хоры приобрели популярность несколько позже московских, но здесь сформировалась особая исполнительская манера, которая по сию пору высоко ценится в профессиональной среде.
Недавно увидело свет исследование К.Баурова «Репертуары цыганских хоров старого Петербурга». Круг тем, затронутых в этой прекрасной книге, гораздо шире названия. Интересующийся историей читатель почерпнёт на её страницах сведения о творческих династиях и музыкальных тенденциях, о продюсерах и слушателях. Некоторые малоизвестные факты из монографии Баурова будут приведены ниже.
Один из первых хоров появился в Петербурге в начале XIX века. Его содержал на своей даче отставной ротмистр Савва Яковлев. Со временем возникли поселения хоровых цыган в Новой Деревне и на Чёрной Речке. Москвичи по праву гордятся тем, что первый в мире цыганский театр «Ромэн» появился именно в их городе. Между тем, первый цыганский спектакль был сыгран ещё до революции на сцене петербургского Малого Театра. 20 марта 1888 года публике была представлена оперетта «Чавэ адро вэша» в трёх действиях. Музыка была собрана и аранжирована знаменитым Николаем Ивановичем Шишкиным – это были цыганские песни и романсы. Важно подчеркнуть, что спектакль не был разовым явлением. Его периодически возобновляли вплоть до 1906 года. Участвовали хоровые цыгане и в совместной постановке с артистами комической оперы Сетова. А в 1892 году состоялась премьера новой оперетты Н.И.Шишкина «Цыганская жизнь». Всё это позволяет говорить, что театральная традиция российских цыган берёт своё начало не в Москве, а в Петербурге..
Элита Российской империи часто вступала в брачные союзы с певицами из цыганских хоров. Пример брата Льва Толстого широко известен. В Петербурге случались не менее эффектные браки. Так Ольга Шишкина вышла замуж за морского министра, Домаша Данченко за князя Ф.П.Масальского, Лиза Морозова за князя Витгенштейна. Кроме того, Лёля Ильинская стала женой уральского миллионера Нечаева, а Лиза Хлебникова составила партию издателю «Биржевых новостей» Левдику.
Значительны творческие достижения петербургских цыган. Число сочинённых и аранжированных ими песен и романсов приближается к трёмстам, причём некоторые поются и сейчас. Достаточно назвать «За дружеской беседою», «Ночь светла», «Нет, не тебя так пылко я люблю», «Живёт моя отрада».
После революции 1917 г. хоровая культура подверглась тяжёлым испытаниям. Были уничтожены классы, к которым принадлежали ценители цыганского искусства. Удары по дворянству, купечеству и интеллигенции подорвали материальную основу творческих коллективов. В печати шла кампания по дискредитации романса. В этих условиях цыганам приходилось искать убежище под сенью официальных структур; покровительство артистам тогда оказали Дом народов Востока и «Ленгорэстрада». При последней организации, имеющей государственную дотацию, существовал этнографический цыганский ансамбль из сорока человек. Этот период ярко описан в мемуарах «Судьба цыганки» Ольги Деметер-Чарской, творческая биография которой на протяжении нескольких десятков лет была связана с Ленинградом. В этнографическом ансамбле работали Масальские, Дулькевичи, Абауровы, Загряжские, Зубовы, Ильинские. Любителям цыганской музыки эти фамилии говорят о многом, ибо и сейчас представители этих семей составляют гордость национальной эстрады.
Во время войны погибло немало цыган-артистов. Одних не пощадили голод и бомбёжки, другие оказались в зоне оккупации и были расстреляны. Много молодых мужчин пало в боях. Рисковали даже те, кто служил в Краснознамённом ансамбле – танцоры Андрей Лебедев и Николай Орлов иногда выступали на переднем крае и «во время пляски пули свистели у них над головой» [5.С.60] . Когда наступил долгожданный мир, цыганскую эстраду пришлось фактически восстанавливать заново. Ольга Чарская пишет о том, как трудно было набирать в коллектив молодёжь, не приученную к сценическим законам. Многие отказывались, опасаясь, что «по правилам» ничего не получится. Но бывало и наоборот. В ансамбль могла явиться семнадцатилетняя рыночная гадалка с лихой манерой танца, мечтающая стать артисткой.
Конечно, цыганское искусство не заглохнет, пока оно имеет народную подпитку. Ему не страшны ни политизация, ни трудный быт. Чарская выразительно рассказывает о гастролях в окрестных колхозах и совхозах. Порой у дребезжащего автобуса не было крыши, а иногда в полу зияли дыры – тогда артисты задыхались от пыли. «Часто к клубу мы подъезжали полумёртвыми, но выступали обязательно» [5.С.57,64] . Есть в мемуарах и подробное описание концертов, отвечающих требованиям властей. Госконцерт заставлял цыган и цыганок предварять выступления пропагандистскими стихами. Вот как выглядело выступление в послевоенные годы. «Открывался занавес. Хор, стоя, пел песню о Ленине и Сталине. Две девушки запевали песню «Трактористка», и все уходили за кулисы, дробью каблуков отображая шум тракторного мотора. Этим сельскохозяйственная тема не исчерпывалась. В программе была песня косарей, под которую мы как бы косили траву. Отражали мы и другие темы современности. Благодаря всем этим новшествам удалось сохранить прежние сольные номера, народные цыганские песни, мужские и женские пляски».
Чтобы оценить, могли ли цыгане искренне славить советскую действительность, нам надо вернуться в тридцатые годы. В период репрессий, которые не обошли ни один народ нашей страны.

Если в XIX столетии цыганское население Петербурга почти исключительно состояло из представителей этногруппы «русска рома», то в начале XX века в городе и окрестностях появились латвийские, молдавские, румынские и венгерские цыгане. Для «старожилов» главным занятиями были музыка и торговля. Многие из приезжих, напротив, были ремесленниками. «Кэлдэрары», к примеру, специализировались на изготовлении котлов, металлических бочек, посуды, поддонов и т.п. Из их числа даже была образована крупная артель «Нацменбыт». Цыгане, селившиеся на Пороховых и на Большой Охте, не подозревали, что их судьба уже предрешена в кремлёвских кабинетах.
27 декабря 1932 года был введён внутригосударственный паспорт. Горожан начали прописывать. Прописка позволяла получать продуктовые карточки, причём города были разделены на две категории. В «открытых» прописаться было легче, а в «закрытых», соответственно, труднее. Вторую категорию городов (Москва, Ленинград, Киев, Одесса, Минск, Харьков) снабжали лучше, но при паспортизации их «почистили». На вокзалах и на рынках проводились облавы. Разумеется, цыгане в силу своей приметной внешности стали первыми жертвами депортаций. 1933 год ознаменовался наиболее масштабными карательными акциями. Только в Москве с 23 июня по 3 июля арестовали и выслали к сибирским местам работы 5470 представителей этого народа! Цыгане оказались едва ли не самой пострадавшей категорией среди тех, кто был объявлен «деклассированными элементами» и сослан без суда и следствия.
Одно из свидетельств, записанных автором, исходит от Анны Егоровны Мальцевой, 1913 г. рождения. Её семья прикочевала к Ленинграду накануне массовых арестов. С Большой Охты тогда брали всех подряд: «молдован», «кэлдэраров», русских цыган. Хватали и тех, кто по-старинке жил в шатрах, и тех, у кого были свои дома. Анна была по происхождению из латышских цыган. Её взяли заодно со всей роднёй. Шёл 1933 год. Схваченных толпой согнали на пароход и отправили в далёкий северный Норильск. Там их ждал лесоповал. Жили в бараках – отдельный барак для детей, отдельный для девушек 15-16 лет, отдельный для юношей, и т.д. Условия были тяжёлые, многие пытались бежать, и охрана безжалостно убивала беглецов. Анна Мальцева за годы ссылки лишилась шести детей из семи; выжила только одна дочка. Первым – ещё на корабле – умер годовалый ребёнок. К ужасу цыган, охрана выбросила тело за борт. Через пять лет режим смягчился. Некоторых стали переправлять на новое место. Первыми стали выпускать инвалидов; перед войной перевели в Тогучин и Анну с дочкой…
Кроме «коллективных» арестов, приводивших к ссылке, практиковались «индивидуальные», финалом которых был лагерь. Ольга Чарская пишет о своём отце, пострадавшем в 1934 году. Как раз перед началом репрессий он на свою беду решил строиться на Большой Охте и купил для своей семьи сруб:
«Вдруг, как раз перед Пасхой, в пятницу, когда мама пекла куличи, пришли к нам домой какие-то люди и на чёрной большой машине увезли мать, отца и брата Петра. В это же время, по непонятным причинам, арестовали многих цыган. Их обвиняли в преступлениях политического характера. Арестовали даже того цыгана, который жил с семьёй в недостроенной землянке, а его дети зимой полуголые катались на одном коньке, привязанном к голой ноге. Через 10 дней те же неизвестные, которые арестовали отца, забрали при обыске всё, что мы скопили за всю жизнь» [5.С.29-30] .
Историк П.Полян, выпустивший книгу о депортациях, красноречиво названную «Не по своей воле», рассказывает о «чистках» больших городов 1933 года, и упоминает в частности о страшной судьбе людей, которых хватали на выходе из магазинов или трамваев. Даже при наличии документов их отправляли в Сибирь. Сохранилась статистика колоссальной смертности среди контингента, доставленного на берег реки Обь. Из 6114 москвичей и ленинградцев выжило не более 2000.
Автору этой статьи довелось беседовать с внучкой цыганки Анастасии Главацкой, депортированной в тайгу именно на берег Оби. В эшелоне цыган кормили настолько хорошо, что у схваченных было впечатление – их везут чуть ли не на курорт. Иллюзии развеялись на месте. Цыган заставили валить деревья. Голод. Изматывающий труд. На лесоповал гоняли даже женщин и детей. Жилья не было. Несчастные люди рыли в снегу берлоги, а, по возможности, землянки. «Отчего у тебя все ноги в ожогах? Тебя пытали?» – спрашивала много десятилетий спустя внучка. Оказалось, Анастасия как бы ненароком садилась возле костра, вытягивала к нему ноги и делала вид, что крепко спит. Обуви у цыган не было; они обматывали ступни тряпками. Молодая цыганка дожидалась, чтобы обмотки начали тлеть, а потом и гореть. Она знала - это единственное средство, чтобы её не гоняли на лесоповал, где выматываются до смерти даже крепкие мужчины… Стиснув зубы, цыганка терпела дикую боль. Её ноги обгорали чуть ли не до костей. Зато потом её не выводили на работу, и она сумела пережить зиму.
Цыгане страдали от цинги. Одежда, в которой их арестовали, превратилась в лохмотья. Им не выдали даже телогреек! Когда наступила весна, Настя стала копить силы для побега. Она натёрла расцарапанные руки пыльцой «куриной слепоты». Ладони распухли, и её снова освободили от лесоповала. И вот, улучив момент, цыганка вместе с мужем пошла на запад, через тайгу. Обессиленный муж умер по дороге. Анастасия спаслась.
И она, и цыгане из других мест ссылки делились подробностью, о которой невыносимо трудно писать.
За беглыми семьями по пятам шла погоня. Когда охранники оказывались в чаще совсем близко – так что слышался шум шагов - цыганские отцы и матери… душили грудных младенцев, или разбивали им голову об ствол дерева! Это не какой-то исключительный случай. О таких ужасах рассказывают и польские цыгане, и русские цыгане, и лотвы. Не нам, судить этих людей. Крик ребёнка привёл бы к поимке – а это означало верную гибель для всех, включая детишек постарше. В сущности, у беглецов не было выбора, но как они потом жили с таким грузом на сердце?..
Часть цыганской диаспоры, уцелевшая после погромов 30-х годов, понесла новые потери во время войны и блокады Ленинграда. В окружённом городе погибло много людей из древних хоровых семей. В частности, мало кто пережил блокаду из потомков знаменитой Стеши, которая уже упоминалась ранее как солистка первого цыганского хора. Умерли от голода сёстры Солдатовы: Зинаида Евграфовна и Ольга Евграфовна, умер и сын последней – Павел Яковлевич Брусов, искусствовед Эрмитажа.
Выжили, прежде всего, те, кто находился на гастролях или был эвакуирован по Ладожскому озеру. Остальные разделили участь большинства горожан.
Как уже было сказано, цыганам на протяжении столетий приходилось участвовать в европейских конфликтах – другое дело, что сами они их не затевали. Цыгане воевали за Османскую империю и против неё, они сражались в армии французского короля Генриха IV, и служили в португальских войсках. Австрийская, испанская, шведская и английская армия тоже пополняли за счёт кочевого народа свои ряды. Потом была Первая мировая война, и снова «пацифисты» гибли с обеих сторон, защищая интересы стран, в которых они родились. Защищали - порой, будучи мобилизованы, порой охваченные бушевавшей вокруг атмосферой патриотического порыва - но, положа руку на сердце, победа той или иной стороны не ухудшила бы их жизнь кардинально.
Война против нацизма стала первой за полторы тысячи лет войной, в которой цыгане сражались, защищая своё право на жизнь, своих жён, детей и матерей. Вот почему во всех европейских странах из среды цыган появились герои-антифашисты, взявшие в руки оружие, несмотря на природное отвращение к убийству, составляющее основу цыганского характера.
Как известно нацисты исповедывали идеологию расового превосходства. Так называемые «Нюрнбергские законы», принятые 15 сентября 1935 года, объявляли еврейский, а вслед за ним и цыганский народ чуждыми расовыми группами. Эта политика переросла в откровенный геноцид. Весной 1941 года были созданы Einsatzgruppen (карательные отряды), в задачи которых входила «очистка территории» от цыган. На направлении к Ленинграду действовало карательное подразделение группы армий «Север». Почерк палачей не отличался разнообразием. Канава или противотанковый ров; десятки или сотни трупов; иногда сверху слой извести, потом слой земли... Автору книги «Цыгане» Ефиму Друцу удалось записать воспоминания пожилых людей об этом кошмаре.
«Когда фашисты охватили Ленинград кольцом блокады, то в гатчинских лесах в зоне оккупации оказалось огромное количество цыган, для которых район от Павловска до Вырицы всегда был излюбленным местом проживания. Кроме того, каждое лето под Ленинград стекались цыганские таборы и раскидывали свои палатки в районе Пулкова, Горелова и Красного Села. Здесь-то они и были настигнуты карателями. Из полутора тысяч цыган лишь половина, поняв, какая смертельная опасность им грозит, тайными тропами смогла покинуть эти страшные места. Но не менее 700 человек попали в руки эсэсовцев. Надо сказать, что вокруг Ленинграда проживало немало цыган, которые в прошлом пополняли цыганские хоры Петербурга. В таких цыганских родах музыкальная культура свято передавалась из поколения в поколение. Об этом знали и фашисты, они разделили захваченных цыган: одних заставили рыть братскую могилу, а других - петь и плясать для них. После этого страшного концерта все цыгане были расстреляны и наскоро засыпаны землёй. Многие из цыган, оказавшихся в могиле, не были убиты, и из-под земли слышались стоны» [6.С.326-327] .
Гитлеровцы сделали геноцид цыган, наряду с геноцидом евреев, целью своей политики. Не приходится сомневаться, что в случае победы, гитлеровцы истребили бы эти народы поголовно. К 1945 году погибло, по меньшей мере, полмиллиона европейских цыган. Их расстреливали, закапывали живьём, топили, сжигали, уничтожали в концлагерях. Понятно, что это слабое утешение - но жертвы фашизма еврейской национальности получили от Германии денежную компенсацию. Цыгане России (и Петербурга в частности) ничего не дождались до сих пор, хотя слов о восстановлении справедливости слышали немало.

По оценкам известного цыгановеда Л.Н.Черенкова в Петербурге и области проживает ныне около пяти тысяч цыган. В это число входят наряду с «русска рома» и представители нескольких других этнических групп. Современные цыгане заняты не только в сфере искусства – они, подобно прочим жителям северной столицы, работают или торгуют. Впрочем, тот, кто не знаком с ними лично, вряд ли узнает по внешнему виду их национальность.
Тогда кто же те неряшливо одетые женщины с детьми за спиной, которых петербуржцы видят на вокзалах или возле Казанского собора? Согласно стереотипу, босая нищенка, протягивающая руку за милостыней, и есть типичная цыганка. Мало кто догадывается, что в начале XXI в. данная группа, мягко говоря, не репрезентативна. Это приезжие из региона, охваченного экономическим кризисом. Цыганского языка они не знают, общаясь между собой на венгерском, а обычаи, характерные для большинства цыганских этнических групп им просто неведомы. Автор лично изучал быт этих обездоленных людей, бывал на их родине в бедном закарпатском посёлке и недавно две недели прожил в палатках, поставленных неподалёку от станции Обухово. Журналисты, которые намекают на сказочное богатство тех, кто просит подаяния, либо заблуждаются, либо сознательно лгут. Скромный достаток закарпатских цыган развеялся как мираж, когда закрылись предприятия, на которых они работали в советский период. В отличие от удачливых в предпринимательстве российских цыган, их венгроязычные соплеменники не имели оборотного капитала и полтора десятилетия назад оказались на грани голодной смерти. У них нет работы на родине, а без знания русского языка им трудно найти себе применение на Украине и в России. Поэтому прежде, чем осуждать их образ жизни и способы прокормиться, надо учесть исключительно тяжёлые обстоятельства, сложившиеся не по их вине. И в любом случае следует помнить, что эта ничтожная по численности группа цыган не имеет никаких точек соприкосновения с многотысячной цыганской общиной Петербурга.
Главное изменение в жизни цыганского народа произошло с началом так называемой перестройки. После легализации предпринимательства российские цыгане выбились из аутсайдеров в средний класс. Торговля на рынках и мелкий бизнес позволили многим семьям улучшить свою жилищную ситуацию. Невиданный прежде размах обрели цыганские свадьбы. Как правило, на это торжественное мероприятие собирается со всей страны сотни гостей. В обычай вошли богатые дары. Пик благосостояния был достигнут в 1989-93 годах, когда большевицкое понятие «спекуляция» уже отошло в прошлое, но всё ещё существовал дефицит. Именно тогда мобильность, помноженная на экономическую сметку, приносила наивысшие доходы.
Важнейшей проблемой современных цыган является воздействие современной цивилизации на традиционные ценности. Как бы ни стремились родители привить новому поколению вековые устои, на духовный мир молодёжи оказывает влияние множество факторов: от телевидения до школьных товарищей. Возникающие соблазны опасны для цыганских обычаев. Следует учесть, что таборы давно распались на отдельные семьи, а это неизбежно ослабляет роль общественного мнения. Всё чаще встречаются разводы. В молодёжной среде возникла наркомания, приводящая старших в ужас. С каждым годом ухудшается владение цыганским языком; очень многие семьи переходят в повседневном общении на русский. Артисты, получившие творческую свободу и возможность зарубежных гастролей, испытали в полной мере и оборотную сторону новой культурной ситуации. Жанры, которые прежде были под запретом, теперь составляют цыганской эстраде сильную конкуренцию. Русские и зарубежные рок-звёзды практически вытеснили цыган с больших площадок. Добавим ещё, что после отмены цензуры средства массовой информации перешли к откровенной травле «таинственного народа». Одним словом, перед цыганами, добившимися относительного благополучия, возникли ныне проблемы, которые по ряду объективных причин трудно решаемы. И нам ещё предстоит увидеть, смогут ли цыгане достойно ответить на вызов времени.

Николай Бессонов

1. Алтунин С. По цыганским понятиям// Вне закона. 2001.19 сент.
2. Баранников А.П. Цыганы СССР. М., 1931.
3. Баранников О.П. Украiньскi цигани. Киев, 1931.
4. Бауров К. Репертуары цыганских хоров старого Петербурга. С-Пб, 1996.
5. Деметер-Чарская О. Судьба цыганки. М., 1997.
6. Друц Е.; Гесслер А. Цыгане. М., 1990.
7. Кеппен П. Хронологический указатель материалов для истории инородцев Европейской России. СПб., 1861.
8. Куртуа С., Верт Н., Панне Ж-Люб Пачковский А., Бартошек К., Марголен Ж-Л. Чёрная книга коммунизма. М., 1999.
9.Марушиакова Е.; Попов В. Циганите в България. София, 1993.
10. Полян П. Не по своей воле. История и география принудительных миграций в СССР. М., 2001.
11. С.С. Цыганы в России // Иллюстрированная газета. СПб., 1870. 5 февр.
12. Щербакова Т. Цыганское музыкальное исполнительство и творчество в России. М., 1984.
13. Clebert Jean-Paul. Les Tziganes. P., 1961.
14. Kenrick Donald; Puxon Grattan. The destiny of Europe’s gypsies. NY., 1972.
15. Kozos ut. IV-V. 1993.
16. Szuhay Peter; Barati Antonia. Kepek a magyarorszagi ciganysag 20. Szazadi tortenetebol, Budapest, 1993.
17. Vaux de Foletier Francois de. La civilisation du cheval dans le monde Tsigane // Etudes tsiganes 1982. №1.
18. Weideck H.E. Dictionary of gypsy life and lore. NY., 1973.