Отдельного разговора заслуживают религиозные проблемы цыган. В 1901 журнал «Этнографическое обозрение» поместил обстоятельную статью В.Папазьяна об армянских цыганах-бошa. Мы уже цитировали её в предыдущей главе, поэтому заранее просим извинения за необходимые повторы. Итак, армянский этнограф, отнюдь не понаслышке знакомый с предметом своего исследования, нашёл у местных цыган немало привлекательных черт. Вот некоторые из них:
«Ни один бошa никогда не был присуждён за преступление к тюремному заключению или высылке. Конечно, это можно приписать к тому, что среди боша никогда не бывает убийств и не обнаруживается каких-либо междунациональных преступлений, те же, которые бывают в своей среде, они ловко скрывают, подвергая виновного лишь суду старосты. В Турции и на Кавказе во всех кварталах городов есть полицейские сторожа, а в кварталах бошa это считается излишним, так как никогда не бывает беспорядков, чтобы потребовалось вмешательство полиции». 1
«Женщина-бошa не ворует... мужчина никогда ничего не стащит из дому, даже если видит открытую дверь» 2 Бошa даёт взаймы без расписок, полагаясь лишь на честное слово, он не берёт проценты; «клятвы не нарушает, не обманет, независимо от того, выгодно или нет это ему» 3 « Религиозное усердие, та вера, с которой они относятся к обрядам армяно-григорианской церкви, и уважение к духовным лицам, выражены подчас у армянских бошa гораздо сильнее, чем у армян. ..» 4
Итак, В.Папазьян нарисовал портрет, на котором не хватает, пожалуй, только ангельских крыльев. Тем более интересен сделанный им в результате вывод. Резюме учёного абсолютно нелогично, но зато идеально вписывается в концепцию западной школы цыганологов. Оказывается, всё, описанное выше - лишь результат умелого притворства. Цыган-бошa, по словам Папазьяна, «в совершенстве изучит местный язык, знакомится с людьми, их свычаями-обычаями, внешне подчиняется всем местным законам, но всё это - с целью извлекать выгоду» 5
Поистине хочется развести руками и пожелать, чтобы всё человечество так же обстоятельно притворялось.
Вот что бывает, когда исследователь не в силах отказаться от общепринятой теории. Если факты противоречат выводам - тем хуже для фактов. Большинство учёных заранее считает цыган народом воров и мошенников, народом хитрых приспособленцев, не имеющих веры в Бога. Против этой «научной» конструкции бессильны честность в сделках и религиозное благочестие, упорный труд и законопослушание.
С той поры, когда В.Папазьян опубликовал свой труд об армянских бошa, прошло без малого сто лет. Но в мнении простых обывателей и этнографов изменилось немногое. В разговорах на улицах, в газетной статье или научной публикации мы снова и снова сталкиваемся с оскорбительным стереотипом, которому из-за частого повторения уже готовы, кажется, поверить и сами цыгане.
Это длинное вступление понадобилось нам для того, чтобы показать, через какую искажающую призму смотрят на цыган даже доброжелательные исследователи. В 1880 году русский журнал «Свет в картинках» предложил читателям игривые по тону рассуждения: «У цыган нет и следа религии и если один восточный писатель утверждает, будто «на свете есть семьдесят две веры с половиною», понимая под «половиною» веру цыган, то это неправда, потому что у них вовсе нет никакой веры.» 6 Вот из этой «аксиомы» и исходил В.Папазьян, описывая бошa. Для начала он процитировал мнение своего соотечественника Срванцтяна, написавшего: « они относятся с благоговением к церкви, духовным лицам и уставам церковным », и охарактеризовал его как поверхностное. Далее Папазьян отмечает: «Но взглянув глубже, приходишь к заключению, что всё это делается лишь для виду, соблюдается одна внешность; нет у них представления о религии - они об этом не читают и не любят религиозных бесед или рассказов. Священников они слушают, уважают и боятся их проклятия , тем не менее, постоянно поступают наперекор самым элементарным положениям церкви». 7
В чём проявлялось это строптивое неповиновение? Мы ведь уже знаем, что бошa не убивали и не бесчинствовали, жили ремеслом, отличались удивительной щепетильностью в денежных делах... Но автору было важнее, что они неправильно справляли церковные праздники: то есть, играли, танцевали и пили. 8 Представители других народов могли нарушать чуть ли не все заповеди, но им не отказывали в религиозности, цыгане же в праздник были веселы - и это перевешивало на весах учёного любые грехи.
Что касается гадания, В.Папазьян признаёт, что бошa почти оставили предсказания судьбы «в виду боязни перед проклятьем армянской церкви». Собеседники не раз говорили ему: «Грех, мы больше таким вещами не занимаемся». 9 Однако, нашлись несколько цыган, которые согласились погадать автору по картам, бобам и воде в чашке - следовательно, непокорство церкви, пусть и втайне, было ими проявлено!
Интересно, что с такой строгой меркой всегда подходят именно к цыганам. Святочные гадания, напомним, распространены практически у всех восточноевропейских народов - но никто не брался на этом основании отрицать веру в Бога у русских девушек, гадавших на суженого. Да и вообще, в Европе сохранилось немало пережитков язычества. Масленица, это лишь один пример в длинном ряду подобных.
«...Показывая с внешней стороны себя набожными и богобоязненными, бошa сохранили ещё свои старые верования и обычаи, - продолжает в том же духе двойных стандартов армянский исследователь. - Держась старины, бошa не придают значения церковному браку; незаконное сожительство у них распространено и не считается предрассудительным». 10 Здесь трудно спорить. Цыгане всех этнических групп действительно считали брак заключённым после того, как свадьба сыграна на глазах у всей общины. Заметим, однако, что с точки зрения табора такой брак являлся священным и нерушимым. Читатель уже знает, как женщина-бошa умела оборонять свою супружескую честь.
Главный пункт обвинения у В.Папазьяна следующий: цыгане верят в Бога поверхностно, не так, как просвещённые люди, монахи или теологи.
«У бошa, как и у всех цыган , нет никакого истинного представления о религии. По его мнению, посещение церкви, зажигание свеч, почтение к священнику - это и есть религия. О Боге он знает, лишь механически повторяя то, что думают и говорят окружающие; он не молится вне церкви и смысла молитвы не воспринимает. Религия для него не больше, чем обычай». 11
Много ли останется на земле верующих, если отсеять лишних согласно предложенным здесь критериям? Вряд ли нужно доказывать, что неграмотные люди во все века вели свою религиозную жизнь именно так, как необразованные армянские цыгане XIX века.
*****
Остановимся подробнее на теме стойкости религиозных убеждений у цыган. К сожалению, в научной литературе бытует предвзятое мнение, будто перемена конфессии у кочевого народа всегда происходила так же просто и естественно, как смена платья. Основывались этнографы на том, что в каждой стране цыгане принимали наиболее распространённую конфессию. Вот, к примеру, цитата из дореволюционного этнографического труда, являющаяся типичной для данного направления:
«Ничего не понимая в христианской вере, цыган обыкновенно охотно принимает её, но только лишь наружно. Он даже и не различает при этом, какую он принимает веру - для него все веры одинаково непонятны; он и смотрит только, которая для него выгоднее. Недаром, у нас в Малороссии сложилась поговорка про цыган, что они на вопрос: к какой вере принадлежишь,- отвечают будто бы так:

-А якой тоби, батечку, треба?» 12

Румынский исследователь XIX века сделал такие же скороспелые выводы: «Они не исповедуют никакой религии, а следуют фетишизму, т. е. поклоняются предметам, полезным для их жизни: палаткам, телегам и кузницам; веруют как турки в предопределение. В христианских землях они прикидываются христианами, в Турции магометанами, а с евреями они жиды.»13
А вот совсем свежий пример - статья Николая Климонтовича «Цыганский очерк», опубликованная 29 октября 1997 года в газете «Русский телеграф». Автор пишет о цыганах буквально следующее: «Интересно, скажем, что в российской глубинке они вполне могут быть православными: ходят в храм, истово крестятся. Если они завтра откочуют в Татарию - они будут примерными мусульманами. Они как бы «боятся быть уволены».»
На самом деле смена веры - драматичный и долговременный процесс. Попав в другую страну, цыгане ведут себя примерно так же, как большинство иммигрантов: первое поколение придерживается прежней конфессии, во втором уже появляются отдельные «перебежчики», и только потом, под стойким влиянием окружения, веру меняет большинство. К примеру, русские, покинувшие родину после октябрьской революции, были в подавляющем большинстве православными. По прошествии семидесяти лет не все их потомки сохранили верность православию - часть приняла католицизм, часть протестанство, и т.д.
Когда мы говорим о драматичности смены веры у цыган, мы имеем в виду тот очевидный факт, что этот процесс не может быть единовременным. Одни члены семьи в силу изменившихся убеждений меняют конфессию, другие продолжают держаться прежней веры. Это является поводом для возникновения внутрисемейной напряжённости. А ведь именно единство семьи является для цыган непреходящей ценностью. В данный момент мы наблюдаем описываемый процесс на примере крымских цыган-мусульман, живущих в Москве. Жизненные эпизоды, которые происходят на наших глазах, опровергают устоявшееся в цыганологии мнение о равнодушии цыган к религиозным проблемам.
Во многих странах, в силу репрессивной политики, цыгане, исповедуя христианство, были оторваны от церковной обрядности. На протяжение ряда веков они были лишены возможности совершать венчания, крестины и похороны с участием священника. Однако, с изменением общей ситуации, цыгане очень прочно восприняли обрядовую сторону религии. В советский период, когда усиленно насаждалось материалистическое мировоззрение, данная этническая общность стойко придерживалась постов, обязательно держала на почётном месте иконы, соблюдала церковные праздники и т.д. Одно это показывает, чего стоят рассуждения о безразличии цыган к вере, об их «конформизме», «стремлении к выгоде». Когда учёные XIX века утверждали, что главное для цыган - приспособиться к религиозным требованиям властей, на это было нелегко аргументированно возразить. Но XX век поставил жестокий эксперимент. Коммунистическая партия строила общество без Бога, и настойчиво требовала от каждого человека материалистического мировоззрения. Практически все народы СССР в той или иной мере поддались этому влиянию - у некоторых из них доля атеистов доходила до 50-60%. Только цыгане остались верующими, несмотря на все формы давления и идеологического воздействия; причём даже комсомольцы и члены партии не отрекались от религии, как бы опасно это порой ни было. Таким образом, мы можем утверждать, что история опровергла один из самых стойких мифов цыганологии.
*****
Атеизм никогда не был свойственен цыганам. Также не прослеживается в обозримом прошлом и язычество. С момента выхода из Византии ничто не указывает на то, что хотя бы часть таборов поклонялась индийским божествам. К сожалению, до сих пор в печати встречаются безответственные высказывания, будто «...только цыганская элита, осевшая в городах, приняла христианство. Кочевые же кланы, занимающиеся добычей средств к существованию в сельской местности, исповедует язычество».14
Большой вред цыганологии нанесла фальсификация Елисеева, о которой не стоило бы вспоминать, если бы и сейчас мы не ощущали в той или иной форме её последствия. Суть фальсификации в том, что секретарь Императорского Русского Географического общества А.В.Елисеев выпустил брошюру от имени несуществующего этнографа под названием «Материалы для изучения цыган, собранные М.И.Кунавиным». В этой книге приводились фрагменты цыганского «фольклора», где упоминались слегка видоизменённые имена индийских богов Брахмы и Лакшми. Цыганология конца XIX века не обладала ещё достаточным знанием подлинного цыганского фольклора, чтобы сразу выявить обман, поэтому практически все исследователи в той или иной форме внесли соответствующие коррективы в свои труды. Даже музыковед Б.Штейнпресс в своём исследовании цыганского музыкального исполнительства (в 1931 году) ссылается на Елисеева-Кунавина как на реальный источник.15
В более поздние времена индийский этнограф Чаман Лам в своём труде «Цыгане. Забытые дети Индии» оценивает публикацию Елисеева как реальное доказательство преемственности между индийской и цыганской культурой.16 Эта книга вышла в 1962 году, но и совсем недавно цыганский журнал «Rrom p-o drom», издаваемый в Польше, выразил восхищение научным подвигом несуществующего учёного.17
К сожалению, эта тема отражена и в кинематографии. Например, цыгане представлены язычниками-солнцепоклонниками в известном фильме «Цыганка Аза».
«Собирайтесь, ромалэ! Скоро здесь будут жандармы. Зачем солнце послало на нас несчастье?», - звучит в кадре голос старой цыганки.
Мало того, цыганам приписан варварский обычай закапывать живьём в землю соплеменников, решившихся нарушить ещё один «обычай» - запрет копать землю. Фильм внушает мысль, что для цыган земля - живая, поэтому цыгану нельзя пахать или копать колодцы. Между тем, запрет копать землю действительно известен; он существовал, например, у монголов, но никак не у цыган. Одному из авторов этой книги довелось быть научным консультантом «Цыганки Азы». На режиссёра не действовали никакие убеждения, что цыгане - православные христиане, и подобные обычаи у них отсутствуют. Кинофильм вышел на экраны с «экзотическими» сценами и фамилией консультанта Н.Деметер в титрах (несмотря на разрыв деловых отношений на стадии съёмок).
*****
Насколько нам известно, нигде в цыганологической литературе не рассматривалась связь между практически не меняющимися из века в век кругом занятий, кастовой структурой и сохранением цыган как народа.
Тем не менее, связь здесь самая прямая.
Учёных всего мира давно интересовало, каким образом цыгане столь длительное время сохраняют национальную самобытность, не имея государственности. Единственный аналогичный этнос - еврейский народ - сохранился благодаря национальной религии. У цыган национальной религии нет. Они исповедуют христианство (в разных его формах) и ислам. Следовательно, религия никак не может претендовать на роль объединяющего фактора.
Материальная культура цыган также различна в разных странах.
Часть исследователей называла в качестве главного средства консолидации цыганский язык, но и это неверно. Есть этнические группы, утратившие язык, и говорящие на испанском, румынском, венгерском или таджикском. Тем не менее, представители этих групп являются цыганами.
Были попытки объявить средством самоидентификации свод моральных правил и, якобы, врождённые душевные качества - главным образом, так называемую «любовь к свободе». Эта точка зрения опровергается хотя бы тем, что в Дунайских княжествах цыгане сотни лет подряд терпели рабское состояние. Точно так же попытки объявить цыган народом с криминальной психологией несостоятельны потому, что существует множество цыганских этнических групп, члены которых совершают правонарушения реже, чем окружающее население.
Наконец, существовала теория, выводящая на передний план кочевье. При всей внешней убедительности этой теории, неверна и она, поскольку значительная часть цыганского народа столетиями жила полуоседло или оседло, особенно в Османской империи.
Итак, мы методом исключения отвергли в качестве консолидирующих факторов религию, материальную культуру, ментальность, язык и кочевье. Остаётся одно - структура занятий, которая действительно является незыблемой основой цыганской жизни. На протяжение всей своей тысячелетней истории этот народ занимался практически одним и тем же. В зависимости от благоприятных или неблагоприятных внешних условий, какие-то профессии могли временно выпадать, но именно из нижеприведённого списка выбирали члены таборов способы заработать на жизнь.
Структура цыганских занятий.
1.Ремёсла.
2.Торговля.
3.Пение, танцы и инструментальная музыка.
4.Выступления с дрессированными животными.
5. Гадание.
6.Попрошайничество.
Подчеркнём, что все эти виды деятельности прослеживаются уже в византийских письменных источниках. Менялись лишь детали.
Так, первоначально цыгане занимались заклинанием змей (очевидно, это было их кастовым занятием в Индии), и только потом стали водить медведей.
О гадании в ранних византийских документах говорится, что судьба предсказывалась по звёздам (следовательно гадание по ладони, а тем более на картах появились позднее).
Тем не менее, смена форм не меняет сути: ту объединяющую функцию, которую у евреев несёт религия, у цыган выполняет кастовый круг занятий. Именно структура профессиональных занятий целое тысячелетие позволяла этому народу сохранять свою самобытность. Снова и снова мы приходим к тому, что искать объяснение цыганской истории надо в кастовой системе Индии. Устройство этнической группы или табора - это практически устройство касты.
Прежде всего не подлежит сомнению то, что за десять веков данная структура сохранилась, несмотря на дробление цыганского этноса на более мелкие группы. Между прочим, в самой Индии этот процесс тоже постоянно идёт. Касты не есть нечто застывшее, раз и навсегда определённое. Одни приходят в упадок, другие разрастаются и разделяются на несколько новых.18
Сохранение цыганами структуры касты, это своего рода феномен. В Индии касты поддерживаются во-первых, за счёт религиозного обоснования, во-вторых, за счёт того, что данная группа окружена другими, ждущими от неё определённой модели поведения (более того, активно настаивающими на соблюдении древних законов). Ничего подобного вокруг цыган за пределами Индии не было.
Европейское окружение, не в пример индийскому, настойчиво требовало от них «стать такими как все».
От традиционной индийской религии они отказались уже в XIII веке, приняв христианство. Прежние верования, даже в виде пережитков, настолько быстро изгладились, что их не смогла обнаружить даже испанская инквизиция, которая настойчиво пыталась понять, насколько искренне исповедуют католичество народы, живущие в Испании. Итак, индийские религиозные представления в обозримом прошлом не способствовали сохранению кастового устройства табора.
Существует целая научная школа, объясняющая исход предков цыган из Индии тем, что они, будучи членами низших каст, не могли более терпеть гнёт жёсткой кастовой системы, держащей их на самом дне общества. В свете вышесказанного такая теория представляется более чем странной. Стоило ли уходить из разделённой на касты Индии, чтобы потом тысячу лет титаническими усилиями сохранять внутреннюю структуру замкнутой группы? Сохранять, невзирая на религию, утверждающую, что «во Христе нет ни эллина, ни иудея» и пронизанную идеей равенства людей перед Творцом. Сохранять, несмотря на указы, которые требовали забыть кочевье, тайные имена, прежнюю одежду.
На первый взгляд, такое упорство цыган кажется чем-то мистическим. Невольно вспоминаются сентенции о «голосе крови», «врождённых свойствах» и тому подобных антинаучных вещах. Тем не менее, при ближайшем рассмотрении, никакой мистики нет. Роль скрепа, повторим, играл строго определённый круг ремёсел. «Если хочешь оставаться цыганом - занимайся тем, чем занимался твой отец, дед и прадед». Механизм передачи традиций был очень прост. Мы имеем дело с типично цыганским воспитанием подрастающего поколения. Ребёнку говорили: «Этим не надо заниматься, это делают гаже. А вот это - цыганское дело.»
Важно отметить, что это именно воспитание. Цыганские законы существуют только для тех, кто добровольно готов им подчиняться. На протяжение всей цыганской истории находились отдельные люди, которым больше нравился образ жизни окружающих народов. Они оставляли кочевье, вступали в брак с местными жителями и осваивали принципиально иные виды трудовой деятельности, выпадая, таким образом, из системы кастовых занятий и ассимилируясь. У их детей, а особенно у внуков и правнуков, ничего, кроме этнических черт не говорило о цыганских корнях. Такие отступники от законов касты - нормальное явление; их уход всегда компенсировался численным ростом цыганской общины. И если ассимилированные цыгане не существуют в массовом сознании окружающих, то это отнюдь не означает, что их не было и нет.
Мало того, существуют не только отдельные люди, но и целые этнические группы цыган, подвергшиеся сильной ассимиляции (ромунгры, болгарские цыгане, называющие себя турками, беяши и т.д.). Естественно, представители этих групп живут прежде всего в Восточной Европе, поскольку там цыгане не подвергались систематической травле, заставляющей постоянно уходить от угрозы уничтожения.
В Западной Европе, в силу репрессивной политики государств, было жизненно необходимо не выпадать из структуры табора. Важно отметить, что в данном регионе шли два противоположных процесса. С одной стороны репрессии отняли у цыган возможность зарабатывать на жизнь производительным трудом. Западная ветвь цыган поневоле утратила ремёсла. С другой стороны, гонения законсервировали кастовую структуру и кочевье у цыган Западной Европы. Отдельному индивидууму почти невозможно было влиться в отвергающее его общество, и он оставался в таборе. (Обратите внимание, что английские трэвелерс и ирландские тинкеры, которые этнически ассимилированы, сохраняют, тем не менее, цыганский образ жизни.) Цыгане перенимали у окружающего населения очень многие явления культуры, но старались придерживаться прежних занятий.
Очень показательно, что отсутствие ремёсел не привело цыган к грабежам и убийствам, как это происходило у деклассированных элементов западноевропейского общества. Мы видим в этом влияние всё той же кастовой структуры занятий. В новых условиях лишь разрастались до огромных размеров такие приемлемые (по цыганским меркам) способы получения доходов, как попрошайничество, гадание и мелкое воровство; собственно говоря, эти три занятия взяли на себя роль выпавших профессий.
Мы уже говорили, что в Германии и Швеции цыгане два века были вынуждены вербоваться в вооружённые силы. Тем не менее, как только внешние условия нормализовались, кочевой народ вернулся к привычному пацифизму. Ещё один показательный пример - занятия музыкой. Поскольку немецкие цыгане скрывались по лесам и избегали опасных контактов с обществом, их природная музыкальность долго не находила применения. Однако, после отмены антицыганских законов, синти проявили себя как арфисты, циркачи, торговцы музыкальными инструментами, содержатели танцплощадок и т.д. Точно так же отколовшаяся часть синти, которая в XVII веке ушла через Польшу в Россию, очень скоро проявила себя в области музыки. Русские цыгане славятся на весь мир своим пением и танцами. Разумеется, такой возврат к исконному кругу занятий, спустя несколько «неудачных» веков, не может быть случайным.
Пресловутое нежелание цыган получать систематическое образование уходит корнями всё в ту же кастовую профессиональную специализацию. Обучение в школе, а тем более в институте, уводит цыгана или цыганку от традиционных промыслов. Для того, чтобы заниматься ремёслами, петь, гадать и т.п. высшее образование не требуется, напротив, оно наполняет голову соблазнами, которые приводят к отторжению от традиционного социума. Заметим также, что вплоть до середины XX века такая позиция была для цыган вполне обоснованной. Ремёсла или торговля лошадьми действительно кормили их. Только окончательная победа индустриальной цивилизации (переход сельского хозяйства на машинную тягу, дешёвые фабричные товары бытового назначения) лишили цыган куска хлеба. Таким образом, только в последние десятилетия этот народ оказался на распутье и впервые начал переоценку ценностей. В индустриальном обществе нет места народу-ремесленнику, а мелкий бизнес, за который цыгане ухватились как за спасение, всё больше требует хорошего образования как условия конкурентоспособности.
Цыганские промыслы.

Ремёсла. Как уже неоднократно отмечалось, Европа была разделена на две примерно равные части. В Западной Европе цыган изгоняли и подвергали репрессиям, поэтому исторически сложилось так, что они почти не занимались ремёслами. В восточноевропейских странах, напротив, различные цыганские промыслы получили большое развитие.

Румынский исследователь XIX века сделал такие же скороспелые выводы: «Они не исповедуют никакой религии, а следуют фетишизму, т. е. поклоняются предметам, полезным для их жизни: палаткам, телегам и кузницам; веруют как турки в предопределение. В христианских землях они прикидываются христианами, в Турции магометанами, а с евреями они жиды.»13
А вот совсем свежий пример - статья Николая Климонтовича «Цыганский очерк», опубликованная 29 октября 1997 года в газете «Русский телеграф». Автор пишет о цыганах буквально следующее: «Интересно, скажем, что в российской глубинке они вполне могут быть православными: ходят в храм, истово крестятся. Если они завтра откочуют в Татарию - они будут примерными мусульманами. Они как бы «боятся быть уволены».»
На самом деле смена веры - драматичный и долговременный процесс. Попав в другую страну, цыгане ведут себя примерно так же, как большинство иммигрантов: первое поколение придерживается прежней конфессии, во втором уже появляются отдельные «перебежчики», и только потом, под стойким влиянием окружения, веру меняет большинство. К примеру, русские, покинувшие родину после октябрьской революции, были в подавляющем большинстве православными. По прошествии семидесяти лет не все их потомки сохранили верность православию - часть приняла католицизм, часть протестанство, и т.д.
Когда мы говорим о драматичности смены веры у цыган, мы имеем в виду тот очевидный факт, что этот процесс не может быть единовременным. Одни члены семьи в силу изменившихся убеждений меняют конфессию, другие продолжают держаться прежней веры. Это является поводом для возникновения внутрисемейной напряжённости. А ведь именно единство семьи является для цыган непреходящей ценностью. В данный момент мы наблюдаем описываемый процесс на примере крымских цыган-мусульман, живущих в Москве. Жизненные эпизоды, которые происходят на наших глазах, опровергают устоявшееся в цыганологии мнение о равнодушии цыган к религиозным проблемам.
Во многих странах, в силу репрессивной политики, цыгане, исповедуя христианство, были оторваны от церковной обрядности. На протяжение ряда веков они были лишены возможности совершать венчания, крестины и похороны с участием священника. Однако, с изменением общей ситуации, цыгане очень прочно восприняли обрядовую сторону религии. В советский период, когда усиленно насаждалось материалистическое мировоззрение, данная этническая общность стойко придерживалась постов, обязательно держала на почётном месте иконы, соблюдала церковные праздники и т.д. Одно это показывает, чего стоят рассуждения о безразличии цыган к вере, об их «конформизме», «стремлении к выгоде». Когда учёные XIX века утверждали, что главное для цыган - приспособиться к религиозным требованиям властей, на это было нелегко аргументированно возразить. Но XX век поставил жестокий эксперимент. Коммунистическая партия строила общество без Бога, и настойчиво требовала от каждого человека материалистического мировоззрения. Практически все народы СССР в той или иной мере поддались этому влиянию - у некоторых из них доля атеистов доходила до 50-60%. Только цыгане остались верующими, несмотря на все формы давления и идеологического воздействия; причём даже комсомольцы и члены партии не отрекались от религии, как бы опасно это порой ни было. Таким образом, мы можем утверждать, что история опровергла один из самых стойких мифов цыганологии.
*****
Атеизм никогда не был свойственен цыганам. Также не прослеживается в обозримом прошлом и язычество. С момента выхода из Византии ничто не указывает на то, что хотя бы часть таборов поклонялась индийским божествам. К сожалению, до сих пор в печати встречаются безответственные высказывания, будто «...только цыганская элита, осевшая в городах, приняла христианство. Кочевые же кланы, занимающиеся добычей средств к существованию в сельской местности, исповедует язычество».14
Большой вред цыганологии нанесла фальсификация Елисеева, о которой не стоило бы вспоминать, если бы и сейчас мы не ощущали в той или иной форме её последствия. Суть фальсификации в том, что секретарь Императорского Русского Географического общества А.В.Елисеев выпустил брошюру от имени несуществующего этнографа под названием «Материалы для изучения цыган, собранные М.И.Кунавиным». В этой книге приводились фрагменты цыганского «фольклора», где упоминались слегка видоизменённые имена индийских богов Брахмы и Лакшми. Цыганология конца XIX века не обладала ещё достаточным знанием подлинного цыганского фольклора, чтобы сразу выявить обман, поэтому практически все исследователи в той или иной форме внесли соответствующие коррективы в свои труды. Даже музыковед Б.Штейнпресс в своём исследовании цыганского музыкального исполнительства (в 1931 году) ссылается на Елисеева-Кунавина как на реальный источник.15
В более поздние времена индийский этнограф Чаман Лам в своём труде «Цыгане. Забытые дети Индии» оценивает публикацию Елисеева как реальное доказательство преемственности между индийской и цыганской культурой.16 Эта книга вышла в 1962 году, но и совсем недавно цыганский журнал «Rrom p-o drom», издаваемый в Польше, выразил восхищение научным подвигом несуществующего учёного.17
К сожалению, эта тема отражена и в кинематографии. Например, цыгане представлены язычниками-солнцепоклонниками в известном фильме «Цыганка Аза».
«Собирайтесь, ромалэ! Скоро здесь будут жандармы. Зачем солнце послало на нас несчастье?», - звучит в кадре голос старой цыганки.
Мало того, цыганам приписан варварский обычай закапывать живьём в землю соплеменников, решившихся нарушить ещё один «обычай» - запрет копать землю. Фильм внушает мысль, что для цыган земля - живая, поэтому цыгану нельзя пахать или копать колодцы. Между тем, запрет копать землю действительно известен; он существовал, например, у монголов, но никак не у цыган. Одному из авторов этой книги довелось быть научным консультантом «Цыганки Азы». На режиссёра не действовали никакие убеждения, что цыгане - православные христиане, и подобные обычаи у них отсутствуют. Кинофильм вышел на экраны с «экзотическими» сценами и фамилией консультанта Н.Деметер в титрах (несмотря на разрыв деловых отношений на стадии съёмок).
*****
Насколько нам известно, нигде в цыганологической литературе не рассматривалась связь между практически не меняющимися из века в век кругом занятий, кастовой структурой и сохранением цыган как народа.
Тем не менее, связь здесь самая прямая.
Учёных всего мира давно интересовало, каким образом цыгане столь длительное время сохраняют национальную самобытность, не имея государственности. Единственный аналогичный этнос - еврейский народ - сохранился благодаря национальной религии. У цыган национальной религии нет. Они исповедуют христианство (в разных его формах) и ислам. Следовательно, религия никак не может претендовать на роль объединяющего фактора.
Материальная культура цыган также различна в разных странах.
Часть исследователей называла в качестве главного средства консолидации цыганский язык, но и это неверно. Есть этнические группы, утратившие язык, и говорящие на испанском, румынском, венгерском или таджикском. Тем не менее, представители этих групп являются цыганами.
Были попытки объявить средством самоидентификации свод моральных правил и, якобы, врождённые душевные качества - главным образом, так называемую «любовь к свободе». Эта точка зрения опровергается хотя бы тем, что в Дунайских княжествах цыгане сотни лет подряд терпели рабское состояние. Точно так же попытки объявить цыган народом с криминальной психологией несостоятельны потому, что существует множество цыганских этнических групп, члены которых совершают правонарушения реже, чем окружающее население.
Наконец, существовала теория, выводящая на передний план кочевье. При всей внешней убедительности этой теории, неверна и она, поскольку значительная часть цыганского народа столетиями жила полуоседло или оседло, особенно в Османской империи.
Итак, мы методом исключения отвергли в качестве консолидирующих факторов религию, материальную культуру, ментальность, язык и кочевье. Остаётся одно - структура занятий, которая действительно является незыблемой основой цыганской жизни. На протяжение всей своей тысячелетней истории этот народ занимался практически одним и тем же. В зависимости от благоприятных или неблагоприятных внешних условий, какие-то профессии могли временно выпадать, но именно из нижеприведённого списка выбирали члены таборов способы заработать на жизнь.
Структура цыганских занятий.
1.Ремёсла.
2.Торговля.
3.Пение, танцы и инструментальная музыка.
4.Выступления с дрессированными животными.
5. Гадание.
6.Попрошайничество.
Подчеркнём, что все эти виды деятельности прослеживаются уже в византийских письменных источниках. Менялись лишь детали.
Так, первоначально цыгане занимались заклинанием змей (очевидно, это было их кастовым занятием в Индии), и только потом стали водить медведей.
О гадании в ранних византийских документах говорится, что судьба предсказывалась по звёздам (следовательно гадание по ладони, а тем более на картах появились позднее).
Тем не менее, смена форм не меняет сути: ту объединяющую функцию, которую у евреев несёт религия, у цыган выполняет кастовый круг занятий. Именно структура профессиональных занятий целое тысячелетие позволяла этому народу сохранять свою самобытность. Снова и снова мы приходим к тому, что искать объяснение цыганской истории надо в кастовой системе Индии. Устройство этнической группы или табора - это практически устройство касты.
Прежде всего не подлежит сомнению то, что за десять веков данная структура сохранилась, несмотря на дробление цыганского этноса на более мелкие группы. Между прочим, в самой Индии этот процесс тоже постоянно идёт. Касты не есть нечто застывшее, раз и навсегда определённое. Одни приходят в упадок, другие разрастаются и разделяются на несколько новых.18
Сохранение цыганами структуры касты, это своего рода феномен. В Индии касты поддерживаются во-первых, за счёт религиозного обоснования, во-вторых, за счёт того, что данная группа окружена другими, ждущими от неё определённой модели поведения (более того, активно настаивающими на соблюдении древних законов). Ничего подобного вокруг цыган за пределами Индии не было.
Европейское окружение, не в пример индийскому, настойчиво требовало от них «стать такими как все».
От традиционной индийской религии они отказались уже в XIII веке, приняв христианство. Прежние верования, даже в виде пережитков, настолько быстро изгладились, что их не смогла обнаружить даже испанская инквизиция, которая настойчиво пыталась понять, насколько искренне исповедуют католичество народы, живущие в Испании. Итак, индийские религиозные представления в обозримом прошлом не способствовали сохранению кастового устройства табора.
Существует целая научная школа, объясняющая исход предков цыган из Индии тем, что они, будучи членами низших каст, не могли более терпеть гнёт жёсткой кастовой системы, держащей их на самом дне общества. В свете вышесказанного такая теория представляется более чем странной. Стоило ли уходить из разделённой на касты Индии, чтобы потом тысячу лет титаническими усилиями сохранять внутреннюю структуру замкнутой группы? Сохранять, невзирая на религию, утверждающую, что «во Христе нет ни эллина, ни иудея» и пронизанную идеей равенства людей перед Творцом. Сохранять, несмотря на указы, которые требовали забыть кочевье, тайные имена, прежнюю одежду.
На первый взгляд, такое упорство цыган кажется чем-то мистическим. Невольно вспоминаются сентенции о «голосе крови», «врождённых свойствах» и тому подобных антинаучных вещах. Тем не менее, при ближайшем рассмотрении, никакой мистики нет. Роль скрепа, повторим, играл строго определённый круг ремёсел. «Если хочешь оставаться цыганом - занимайся тем, чем занимался твой отец, дед и прадед». Механизм передачи традиций был очень прост. Мы имеем дело с типично цыганским воспитанием подрастающего поколения. Ребёнку говорили: «Этим не надо заниматься, это делают гаже. А вот это - цыганское дело.»
Важно отметить, что это именно воспитание. Цыганские законы существуют только для тех, кто добровольно готов им подчиняться. На протяжение всей цыганской истории находились отдельные люди, которым больше нравился образ жизни окружающих народов. Они оставляли кочевье, вступали в брак с местными жителями и осваивали принципиально иные виды трудовой деятельности, выпадая, таким образом, из системы кастовых занятий и ассимилируясь. У их детей, а особенно у внуков и правнуков, ничего, кроме этнических черт не говорило о цыганских корнях. Такие отступники от законов касты - нормальное явление; их уход всегда компенсировался численным ростом цыганской общины. И если ассимилированные цыгане не существуют в массовом сознании окружающих, то это отнюдь не означает, что их не было и нет.
Мало того, существуют не только отдельные люди, но и целые этнические группы цыган, подвергшиеся сильной ассимиляции (ромунгры, болгарские цыгане, называющие себя турками, беяши и т.д.). Естественно, представители этих групп живут прежде всего в Восточной Европе, поскольку там цыгане не подвергались систематической травле, заставляющей постоянно уходить от угрозы уничтожения.
В Западной Европе, в силу репрессивной политики государств, было жизненно необходимо не выпадать из структуры табора. Важно отметить, что в данном регионе шли два противоположных процесса. С одной стороны репрессии отняли у цыган возможность зарабатывать на жизнь производительным трудом. Западная ветвь цыган поневоле утратила ремёсла. С другой стороны, гонения законсервировали кастовую структуру и кочевье у цыган Западной Европы. Отдельному индивидууму почти невозможно было влиться в отвергающее его общество, и он оставался в таборе. (Обратите внимание, что английские трэвелерс и ирландские тинкеры, которые этнически ассимилированы, сохраняют, тем не менее, цыганский образ жизни.) Цыгане перенимали у окружающего населения очень многие явления культуры, но старались придерживаться прежних занятий.
Очень показательно, что отсутствие ремёсел не привело цыган к грабежам и убийствам, как это происходило у деклассированных элементов западноевропейского общества. Мы видим в этом влияние всё той же кастовой структуры занятий. В новых условиях лишь разрастались до огромных размеров такие приемлемые (по цыганским меркам) способы получения доходов, как попрошайничество, гадание и мелкое воровство; собственно говоря, эти три занятия взяли на себя роль выпавших профессий.
Мы уже говорили, что в Германии и Швеции цыгане два века были вынуждены вербоваться в вооружённые силы. Тем не менее, как только внешние условия нормализовались, кочевой народ вернулся к привычному пацифизму. Ещё один показательный пример - занятия музыкой. Поскольку немецкие цыгане скрывались по лесам и избегали опасных контактов с обществом, их природная музыкальность долго не находила применения. Однако, после отмены антицыганских законов, синти проявили себя как арфисты, циркачи, торговцы музыкальными инструментами, содержатели танцплощадок и т.д. Точно так же отколовшаяся часть синти, которая в XVII веке ушла через Польшу в Россию, очень скоро проявила себя в области музыки. Русские цыгане славятся на весь мир своим пением и танцами. Разумеется, такой возврат к исконному кругу занятий, спустя несколько «неудачных» веков, не может быть случайным.
Пресловутое нежелание цыган получать систематическое образование уходит корнями всё в ту же кастовую профессиональную специализацию. Обучение в школе, а тем более в институте, уводит цыгана или цыганку от традиционных промыслов. Для того, чтобы заниматься ремёслами, петь, гадать и т.п. высшее образование не требуется, напротив, оно наполняет голову соблазнами, которые приводят к отторжению от традиционного социума. Заметим также, что вплоть до середины XX века такая позиция была для цыган вполне обоснованной. Ремёсла или торговля лошадьми действительно кормили их. Только окончательная победа индустриальной цивилизации (переход сельского хозяйства на машинную тягу, дешёвые фабричные товары бытового назначения) лишили цыган куска хлеба. Таким образом, только в последние десятилетия этот народ оказался на распутье и впервые начал переоценку ценностей. В индустриальном обществе нет места народу-ремесленнику, а мелкий бизнес, за который цыгане ухватились как за спасение, всё больше требует хорошего образования как условия конкурентоспособности.
Цыганские промыслы.

Ремёсла. Как уже неоднократно отмечалось, Европа была разделена на две примерно равные части. В Западной Европе цыган изгоняли и подвергали репрессиям, поэтому исторически сложилось так, что они почти не занимались ремёслами. В восточноевропейских странах, напротив, различные цыганские промыслы получили большое развитие.

«В хорошую погоду цыган-кузнец трудится под открытым небом, сидя на земле, - рассказывает венгерский автор конца XIX века. - Его жена, если она дома, сидит рядом с ним и раздувает огонь, окружённая детьми, которые наблюдают, как ловко он работает. Он делает гвозди, подковы, лемеха плугов, дверные петли, болты, железные кольца, складные ножи, ёршики, замки, мышеловки; изготавливает котелки, обувные набойки, мастерит буравчики, скобели для выдалбливания корыт, сечки, горшки для мяса, сковороды, колпаки для дымовых труб.» 21

Были цыгане-ремесленники и в России. В 1870 году один из российских журналов отмечает: «Из числа их есть отличные кузнецы, и почти каждый из них удовлетворительно знает своё ремесло, не исключая и женщин. Они обыкновенно разъезжают по деревням, где мало бывает, или почти совсем не бывает кузнецов из местных жителей; а если и есть, то занимаясь хозяйством, не всегда имеют времени удовлетворять потребностям целой деревни... В каждой деревне они остаются столько времени, насколько хватает работы в ней, затем отправляются дальше; летом они разбивают палатки, где и работают, а зимой нанимают дома у жителей и устраивают при них кузницы».

Существовали промыслы, которые требовали если не оседлости, то долгосрочного пребывания на одном месте. Прежде всего это изготовление и обжиг кирпичей (цыгане брали большие подряды, например, на поставку кирпича для воинских казарм); 23 так называемые цыгане-корытники также задерживались на месяцы или даже годы в местах, где росли деревья с большим диаметром стволов. Как описывали в 1939 году в Венгрии, «они покупают лес, делают из него корыта, большие миски, желоба для воды, ложки, и продают или выменивают их на хлеб. У них есть лишь временные жилища, лачуги, врытые в землю, сделанные из жердей и обмазанные глиной; из глины же они делают себе очаг... Часто они подрабатывают сезонными работниками, издольщиками, подёнщиками, в то время как их женщины ходят попрошайничать; однако есть места, где цыганки разводят птицу или свиней.» 24 В Болгарии влашские цыгане также занимались обработкой дерева, за что их прозвали «копанари» - корытники. Кроме того, они снабжали всю сельскую Болгарию веретёнами (эту работу выполняли и женщины). Необходимость торговать своими изделиями заставляла их кочевать таборами, в которые входило по несколько семейств. Это кочевье продолжалось и после Второй мировой войны. Часть влашских цыган делала костяные гребешки, часть торговала лошадьми и водила медведей. 25

В противовес тому, что писали учёные западной школы, в благоприятных условиях цыгане жили именно производительным трудом. Восточноевропейский автор Миклош Томка справедливо пишет следующее: «Цыгане на протяжении ряда столетий были достопочтенными мастерами-ремесленниками, пользовались уважением в тех странах Центральной и Восточной Европы, которые стали их родиной, и лишь промышленная буржуазная революция сделала их изгоями... Хотя крестьяне в своём хозяйстве не могли обойтись без гвоздей, буравов, чайников, кадушек, корыт, тарелок и ложек, плетёных корзин и повозок, циновок и мётел, многие небольшие деревушки не имели своих кузнецов, не говоря уже о бочарах и корзинщиках. Кроме того, крепостные и даже свободные крестьяне могли платить за ремесленные изделия только натурой, а не деньгами, и поэтому для городских ремесленников большого интереса не представляли. На протяжение ряда столетий многие подобные изделия, равно как и кирпич, древесный уголь для деревенских кузниц и колокольчики для скота изготавливали цыгане... Вплоть до середины прошлого столетия цыгане-ремесленники считались незаменимыми мастерами в Центральной и Восточной Европе.» 26

Столкнувшись с конкуренцией дешёвых фабричных товаров, цыгане (подчиняясь законам кастовой структуры занятий) целое столетие упорно придерживались традиционных ремёсел. Как это не покажется странным, им удавалось отстаивать свою ячейку в межнациональном разделении труда вплоть до семидесятых годов XX века. Тем не менее, всё уменьшающиеся доходы вынудили большую часть ремесленников сменить социальный статус. В Восточной Европе эти люди пополнили ряды пролетариата. Цыгане оказались резервом дешёвой и неквалифицированной рабочей силы для строящихся промышленных комбинатов Польши, Венгрии, Румынии, Болгарии. Постепенно кочевые таборы и цыганские слободы в деревнях сменились компактными поселениями вокруг заводов и фабрик, на которых в силу ряда причин не желало работать коренное население.