Традиционный цыганский табор, это объединение нескольких семей. На кэлдэрарском диалекте он называется кумпания. Члены табора не обязательно были родственниками. Они кочевали вместе по разным причинам - чаще всего из соображений безопасности. Самый большой котлярский табор включал в себя 20-25 палаток. От табора в любое время могла отделиться одна из семей. Заработанные деньги делились на всех, в том числе на стариков.
В настоящее время кумпания тоже существует, но, естественно, в изменённом виде. Теперь это цыганская община, проживающая в определённой местности.
Второй распространённой формой организации труда была вортэчия. Вортэчия - это товарищество. Создавалось оно для совместной работы. Несколько человек собирались вместе (отдельно мужчины, отдельно женщины) и божились друг другу, что не будут утаивать доходы, которые должны делиться на всех. Расходы тоже оплачивали все члены товарищества. Неженатому мужчине (или незамужней девушке) давали половину пая. Вортэчия у русских цыган называется амал.

Основной составляющей табора, естественно, являлась семья. По материалам XIX-XX веков можно сделать вывод, что в основном семья кочующих цыган состояла из родителей и детей, то есть это была простая семья, обычно многодетная. Но согласно данным, полученным нами от информаторов, мы можем с уверенностью сказать, что наряду с простой семьёй сохранялась и сложная. В документах мы имеем перечень состава некоторых цыганских семей. Он свидетельствует о многочисленности семей, значительном их разнообразии по родственным отношениям и возрасту их членов.1
Несмотря на отрывочность данных по более ранним временам, мы видим фактически ту же картину. Например, в начале XVIII столетия в герцогстве Брабант (Бельгия) был взят под стражу целый табор. Были, разумеется, составлены списки арестованных. Меньше всего в канцелярии думали о будущих учёных-этнографах, но дошедшие до наших дней протоколы выглядят как моментальное фото рядового цыганского табора: в них указаны имена, возраст и даже некоторые подробности биографий. Мы позволили себе перегруппировать списки, чтобы нагляднее стали семейные связи.
Итак, табор состоял из нескольких семей, часть которых была, вдобавок, разрушена репрессиями. Вот что говорят об этом архивы:
Мари (она же Мараус, она же Гроссенор)
Мать вожака. 50 лет.
Замужем за Яном Линдебу.
Жан -Батист Лодриго (он же Йоханн Энгельбер Андрие,
он же Жан-Пьер, он же Бертель, он же Хендрик Вельтман)
Вожак. Возраст около 30.
Мейо (он же Энгельбер, он же Ливма)
Брат вожака, 13 лет.
Мари (она же Сансорин)
Сестра вожака, 10 лет
Жозе (он же Жан Энгльбер, он же Король)
Брат вожака.
11 годами ранее был заклеймён в Голландии.
У вожака была жена Минсбургетт, 12-летняя дочь Альбертина, и ещё четверо детей, младшему из которых исполнилось шесть месяцев.
Непосредственное отношение к первой семье имели:
Сейкел (она же Аннек де Ваел, она же Йеннек Виллемс),
28-летняя цыганка, вышедшая замуж за брата вожака - Жозефа
и её отец
Пьер Густе (он же Форбе, он же Жак), 60 лет.
Далее следуют Ля Фонтен с16-летней женой Мари-Магдело;
У Ля Фонтена был взрослый сын Жан-Пьер Ля Тур (очевидно, от первого брака), и отец, сидевший на тот момент в тюрьме Брюсселя.
Андре Делэй (он же Андре Рома) и его сын Адрие Лягранж -
- оба с клеймом
Каррафу, его жена Мари Бодуа, и шестилетний ребёнок.
Далее упомянем неполные семьи. В тюрьме оказалась цыганка, супруг которой сидел за решёткой в Голландии. Это была -
Мари-Элизабет (она же Янисен).
Выглядела она на 30 лет. При ней были
трое детей в возрасте от 5 недель до 6 лет.
Ещё у трёх молодых цыганок мужья избежали ареста:
Краколь (она же Элизабет Филир)
Возраст около 22 лет.
Замужем за Мантуари.
Йенек Йорис
24 года.
Замужем за Дириксом
Жоан.
Мать двухлетнего ребёнка.
Замужем за Петером
Далее приведём сведения об одиночках, то есть о тех, у кого, судя по бумагам, родни в таборе не было.
Магдело, около 80 лет, вдова.
Мари (она же Коэн), 15 лет, родилась в Германии.
Пьер Лисиньяк (он же Пьер Савояр), 35 лет.
Бывший каторжник, 15 лет провёл на галерах во Франции.
Жан Люка (он же Жан Палисар), заклеймён.
Пьер Найе (он же Розер)
Пьер Нинар (он же Жак, или Шевалье)

Данный список подтверждает, что даже в условиях репрессий, основной формой семьи была сложная семья. На наш взгляд, резко выраженная авторитарность в сложной семье соответствовала и общественному строю цыган. Когда во главе стоял умный опытный человек, возможности выживания резко возрастали.
Табор возглавлялся вожаком, но его значение в литературе сильно преувеличено и искажено. Обычно вожака рисуют как полновластного хозяина, эксплуататора. Вожак будто бы мог послать членов табора против их воли на любое дело, даже на преступление.
В действительности вожаком становился (без какой-либо формальной выборной процедуры) цыган, хорошо владеющий языком окружающего населения, способный отстоять интересы табора, пользующийся абсолютным авторитетом. Важно отметить, что его власть не была сродни государственной власти. У него не было никаких возможностей к принуждению - ни полиции, ни дружины. К его словам прислушивались, только если они были справедливы. Авторитет вожака был духовным и никаким более.
Если бы вожак вздумал нарушать цыганские понятия о справедливости, он остался бы без табора: цыгане стали бы кочевать отдельно от него или присоединились к другому табору, во главе которого стоял более разумный человек.
Широко известен термин «цыганский барон». С дворянским титулом он не имеет ничего общего. Баро по-цыгански означает большой, главный. Остальное - результат фантазии европейцев.
Само существование вожака вполне закономерно. Даже у первобытных племён обязательно есть вождь. Цыганские племена, вышедшие из Индии, конечно же, имели во главе уважаемых и авторитетных людей, принимающих основные решения. О том, что первые таборы, прикочевавшие в Западную Европу в начале XV века, управлялись именно так, мы уже говорили. Имена вожаков этого периода (Синдел, Андрей, Ладислав) зафиксированы в документах.
Уже в те времена зародился миф о всесилии цыганских правителей. Родоначальниками этого мифа были и сами вожаки. Добиваясь для своих таборов права неподсудности, они расписывали свою строгость, присваивали себе пышные титулы «графов», «герцогов» или «воевод». Далее, в период репрессий роль тех, кто принимал решения, не могла не усилиться - но всё же она не могла быть так велика, как писали многие авторы.
Многие исследователи немецкой школы утверждали, что глава табора имел неограниченную власть над своими подданными, вёл списки своих цыган, регистрируя рождения и смерти и сообщая обо всех изменениях властям. Он один обладал печатью, подтверждал браки и разводы, мирил спорящих и назначал виновным телесные наказания, включая калечащие. Он же изгонял провинившихся из табора. 3
На наш взгляд, многое из сказанного о вожаке верно по сути. Вместе с тем некоторые из функций явно навязаны главе табора официальными властями Германии. Неграмотным цыганам не нужна была печать, точные списки и прочие канцелярские принадлежности. Логичнее предположить, что как раз в это время наметилось некоторое смягчение антицыганской политики, поэтому уничтожение цыган решено было заменить тотальным контролем. Скорее всего на вожака и возложили обязанность главного информатора об изменениях в таборе. Для этого ему дали печать, и право применять телесные наказания.
Взгляд немецких учёных был взглядом извне. Они не могли даже представить себе, что для цыган есть более страшные наказания, и это наказания духовного свойства. Во всей цыганской истории нам неизвестен достоверный случай, чтобы вожак кого-нибудь казнил или покалечил. Провинившегося могли объявить «осквернённым», или в особо тяжких случаях изгнать из табора. В обоих случаях это означало социальную смерть.
Сомнение вызывает и тезис о том, что вожак заключал браки, а также регистрировал разводы. Брак не нуждался в регистрации (а также в церковном венчании). Собственно свадьба была ритуалом, подтверждающим создание новой семьи. Свидетелями этого обряда становилась вся община, а не только вожак.

Очень здравые суждения о роли вожака были высказаны нашим соотечественником А Шиле. Главная его мысль состоит в том, что не страх, а уважение заставляет цыган повиноваться вожаку:
«Табор выбирает из себя начальника, или судью - «вайду». Его всегда можно узнать по наружному виду. Это обыкновенно мужчина средних лет, всегда красивее других, и одет щёгольски: длинные волосы его постоянно расчёсаны и носит он в руках трость с серебряною рукояткою и кисточками - это знак его достоинства. Вайда зорко смотрит за табором и никто без его позволения не смеет отлучиться с места стоянки. К своим начальникам цыгане вообще относятся с каким-то благоговением. Любя своё племя, они тем более любят своего начальника, как живого представителя этого племени. Расположившись табором где нибудь поблизости города или села, цыгане тотчас же отправляются на промысел: мужчины менять лошадей, сбывать кузнечные изделия, а женщины просить милостыню, гадать и т.п. При этом все члены табора действуют обыкновенно сообща, взаимно помогают друг другу и строго сохраняют свои тайны. Малейшее же несогласие между ними вайда старается немедленно устранить. Он разбирает их на основании их обычаев , которым цыгане подчиняются беспрекословно.» 4
Последняя фраза в описании Шиле ключевая. Автор справедливо отводит вожаку роль хранителя древнего закона, а не законодателя, и тем более не тирана.
Не надо забывать ещё одно - в условиях репрессий роль руководителя была опасна. Ради интересов табора он должен был рисковать своей жизнью (и порой действительно подвергался казни первым из соплеменников). 5
В литературе советского периода, научной и художественной, вожаку была навязана новая роль «классового врага». Теперь его описывали ещё и как эксплуататора бедных цыган. Естественно, в реальной жизни для этого не было ни малейших оснований.
Демонизация цыганского вожака простиралась до такой степени, что ему даже приписывали феодальное «право первой ночи». 6 Помимо литературы и другие жанры искусства взялись за сгущение красок. Самый яркий пример - знаменитый фильм «Последний табор» с Лялей Чёрной в главной роли. Классовый враг на экране издевался над бедняком, заставляя его впрягаться в хомут вместо лошади. Рассчитывая поссорить своих подданных с окружающим населением, он заставлял молодую цыганку воровать кур, а потом, когда та была поймана, с деланным негодованием хватался за кнут.
К сожалению, часто сами цыгане способствуют распространению мифа о цыганском бароне. Давая интервью журналистам, которые ищут «изюминку» для своих статей, они рассказывают, что должность эта передаётся по наследству, и тому подобные небылицы.7
Лживые легенды ходят и о евреях (подобно цыганам, они живут дисперсно по всему миру). Евреи, однако, отдают немало сил развенчанию негативных стереотипов, например, печатно разоблачают фальсификации вроде «протоколов сионских мудрецов». Цыгане же, по природной лёгкости характера, не думают о возможных последствиях и, общаясь с окружающими, чаще всего говорят лишь то, что от них ожидают услышать. Так из десятилетия в десятилетие крепнут мифы о «цыганской любви» и похищении детей, о криминальной психологии и о бароне.
В наши дни образ эксплуататора-вожака сменился образом мафиози, вожака преступного клана, который растиражирован в десятках статей. В качестве примера приведём характерную цитату.
«Если цыгане, принадлежащие к определённому клану, будут застуканы «на промысле» в чужом районе дважды или трижды, барону клана грозит либо серьёзный штраф, либо увечья. Цыганских баронов редко убивают, чаще бьют всем коллективом «баронского совета». Применение огнестрельного оружия на таких «советах» категорически запрещается. Однако, пущенные в ход кулаки, ножи и заострённые колья, помноженные на особые приёмы борьбы, делают «баронскую» разборку страшной и жестокой.»8
Комментарии излишни.
*****
В литературе, описывающей польских цыган, мы часто встречаем термин «король». К сожалению, в обыденном сознании это преломляется как стремление цыган к монархической форме правления. Между тем, цыганский король в Польше был всего лишь налоговым сборщиком, поставленным извне, и не пользующимся авторитетом среди цыган.
22 июля 1778 года Ян Марцинкевич указом князя Карла Станислава Радзивилла был утверждён «в роли цыганского короля». Одевался он по-польски, за поясом вместо сабли носил кнут, имел часы со звонком. Впереди него всегда ехали десять певцов и один музыкант, который бил ремнем по котелкам. Сам Марцинкевич ездил верхом, за ним следовала «королева» в карете.
Другой король, Якоб Знамеровский, «правил» на Лидичине. По некоторым документам он не был цыганом, но занимался торговлей лошадьми и знал цыганский язык. В 1799 году сами цыгане взбунтовались против него.
Причинами недовольства цыган было то, что «короли» не пытались защищать их интересы перед властями и заботились прежде всего о собственном обогащении. Так называемые короли (из династии Квиков) существовали в Польше вплоть до Второй Мировой войны.

*****
Важнейшим общественным институтом у всех групп цыган был и остаётся так называемый цыганский суд. Такой суд - одна из немногих традиций, существующих ещё с «индийского» периода цыганской истории. Как уже говорилось, при своём появлении в Западной Европе, кочевники старались добиться неподсудности местным законам. Создаётся ложное впечатление, что они делали это из желания оставаться безнаказанными. На наш взгляд, мотивы у вожаков были сложнее. Цыгане настаивали на собственном судопроизводстве в первую очередь потому, что были уверены: чужаки, не знающие их обычаев, никогда не смогут рассудить их по справедливости. Таким образом, короли западных стран, подписывая в XV веке жалованные грамоты, дали нам документальное доказательство существования криса (как устоявшегося института) уже в ту далёкую эпоху.
Крис или сэндо - это названия цыганского суда. В него входили в основном цыгане пожилого возраста; один из них вёл суд. По сути это было собрание, где разбирали конфликт и выносили решение, которое выполнялось беспрекословно. Все расходы на проведение собрания несла сторона, которая требовала разбора дела. В конфликтной ситуации цыган обычно становился прежде всего на сторону своей семьи, затем своего рода и, наконец, своей кумпании.
В местах компактного проживания и сегодня такой суд является единственной формой решения любого спорного вопроса. К официальным властям цыгане предпочитают не обращаться.
*****
Всё описанное выше мы можем подтвердить очень показательным примером. Армянские цыгане, известные под именем бошa, интересны для этнолога тем, что осели в Армении, не дойдя до Византии. Соответственно, у данной группы и в конце XIX века сохранились общественные институты, которые были у их индийских предков. Вот как описывает В.Папазьян обычаи этих бродячих ремесленников:
«Из стариков избирается вождь племени бошa, которого называют староста (атhоркал) и который в старину назывался джамадар (князь, вождь). Староста и теперь пользуется теми же правами, что и раньше. В его ведении находится суд; он назначает наказание, произносит последнее слово в важных вопросах. Никому из бошa не придёт в голову ослушаться его приказов. Но староста не творит суд единолично; правда в незначительных случаях, он не обращается к совету, но сколько-нибудь важные вопросы он подвергает обсуждению в собрании стариков, которое он для того и собирает.
Русское правительство считает бошa частью армянского народа, ремесленниками-ситоделами... А как ремесленному цеху, им предложено избирать устбаша, в ведении которого находятся мелкие судебные дела; важные вопросы он обязан передавать коронному суду. Устабаш собирает подати и занимается судебными делами. Но никто не обращается к нему, кроме тех случаев, когда нужно приобрести право продавать сито и т.п. Суд и споры, как сказано, подвергают решению старосты и стариков, а на устабаша смотрят как на лишнее должностное лицо. Бошa не любят устабаша, повинуется ему лишь по принуждению, считает его самозванным судьёй... Мне часто приходилось наблюдать открытое выражение презрения к устабашу и даже ругань. Бошa толпой шли по улице и насмехались над устабашем, говоря, что он большой осёл (леле) и если бы не староста, они бы ни одному его слову не повиновались; а когда я спрашивал о старосте, они сделались серьёзны и выражались о нём с большим уважением и почтением.9
Таким образом, у армянских цыган, не подвергшихся европейскому влиянию, мы видим в точности то же отношение к собственной и навязанной извне власти, какое мы видели выше в Польше и Германии. Это позволяет сделать вывод об устойчивости индийского субстрата в цыганской правовой культуре.

1. Плохинский М.М. Цыгане старой Малороссии. Этнографическое обозрение. М., 1890. С. 102.
2. Etudes tsiganes. 1964. № 4. С.19-20.
3. Цыганы. Природа и Землеведение. СПб., 1864. Т. 3, № 3. С.73.
4. Шиле А. Цыгане. Природа и люди. СПб., 1878. № 11.С.33.
5. Etudes tsiganes. 1964. № 4. С. 17, 23;
Бартош А. Крик на кладбище. Rrom p-o drom. XI.1994. С. 6.
6. Зотов А. Земля обретённая. Сталинград, 1939. С. 19-20.
7. Дембо Ж. Честные дети барона Михая. Московский комсомолец. М., 25. IV.1998.
8. Серафимова В. Коварная тайна золотого зуба. Мегаполис-экспресс. М., 6. III.1996. № 9. С. 14-15.
9. Папазьян В.М. Армянские боша: цыганский этнографический очерк. Этнографическое обозрение. М., 1901, кн. 49, № 2, С. 140,141.