Период нацистского террора
Приход Гитлера к власти в Германии означал победу крайнего национализма. Германия является практически моноэтничным государством, с двумя крупными национальными меньшинствами: евреями и цыганами. Один этот факт диктовал идеологам расовой исключительности выбор первых мишеней для преследований. Так называемые «Нюрнбергские законы», принятые 15 сентября 1935 года, объявляли еврейский, а вслед за ним и цыганский народ чуждо расовыми группами.
В идеале этническая карта Европы представлялась вождям третьего рейха вовсе без цыган. Поначалу, не зная о коротком сроке, отпущенном им историей, фашисты склонялись к методам, растянутым лет на шестьдесят-семьдесят. Немецкие врачи в конце тридцатых годов отрабатывали методы стерилизации. Тогда избавление от цыган замышлялось бескровным: медленная казнь не должна была привлечь к себе особого внимания и сочувствия. Её трудно было бы заметить со стороны, поскольку конкретным людям позволено было бы дожить свой век (принося при этом пользу рейху). Несмотря на то, что нацистская пропаганда всячески муссировала миф о «преступном народе», немецкие цыгане-синти к середине XX века уже стали составной частью общества. Они торговали в магазинчиках, выступали в цирках, работали в мастерских и даже в государственных учреждениях; их дети учились в школах, юноши служили в армии, получая за храбрость железные кресты.1
В среде национал-социалистического руководства до самого конца третьего рейха боролись две точки зрения о путях решения «цыганского вопроса». Выбор стоял между стерилизацией и физическим истреблением. Однако, до принятия окончательного решения, проводились подготовительные действия, необходимые и для того, и для другого пути. Цыган Германии брали на учёт с тем, чтобы никто не избежал общей участи. В 1936 году при министерстве здравоохранения был основан центр по изучению цыганской проблемы (получивший вскоре название центра расовой гигиены). Картотека первоначально включала только 19.000 имён, причём часть данных устарела, поскольку некоторые люди уже покинули страну. Таким образом, немедленное начало репрессий означало бы, что половина диаспоры имела шанс спастись путём подделки документов, перехода границы и т.д. Выявление всех цыган Германии было поручено доктору Риттеру, и он со своим аппаратом справился с поставленной задачей. К февралю 1941 года Р.Риттер имел 20.000 карточек, а к весне 1942 года на учёте уже было 30.000 человек. Основным методом был допрос обо всех родственниках - так составлялась подробная генеалогия. Если цыгане отказывались называть имена, им грозили концлагерем или стерилизацией. Над уточнением данных работала полиция, опрашивались соседи. На учёт были взяты даже цыгане, служившие в вермахте, авиации и на флоте, а также дети в приютах. Была составлена статистика, учитывающая этнический фактор: помимо синти в отдельных графах были указаны ловари, кэлдэрары и представители других цыганских групп, проживающих в пределах рейха. После поражения нацизма кабинетные учёные избежали ответственности, солгав, что не знали окончательных целей своей работы.2
Итогом карательной политики была гибель более чем полумиллиона европейских цыган, и стерилизация многих тысяч, относящихся к молодому поколению. Нацисты действовали по трём направлениям:
1. Стерилизация (которая началась во второй половине 30-х годов).
2. Казни на оккупированных территориях (которые шли с 1941 года).
3. Истребление в концлагерях (начавшееся весной 1943 года).
Таким образом, геноцид против разных групп цыган имел разные формы, и проводился не единовременно. Исходя из этого, мы будем рассматривать преступную нацистскую политику, разделяя отдельные её направления. Следует особо подчеркнуть, что число в 250-500 тысяч погибших, фигурирующее сейчас в специальной литературе, является неточным. Сводя данные по разным странам, историки пользовались самыми приблизительными, и, по их же признанию, заниженными оценками. Приведём лишь один пример. В цыганологических исследованиях (Д.Кенрик, В.Рюдигер и др.) потери цыган Латвии оцениваются в 2500 человек. И везде даётся сноска на один-единственный источник - мемуары Я.Кохановского3, уроженца Латвии, который жил во Франции со времён войны, и не имел возможности дополнить личные воспоминания какими-либо данными архивов, воспоминаниями других цыган и т.д. Можно ли всерьёз воспринимать статистику, основанную на столь фрагментальных фактах?
В первые послевоенные десятилетия сохранялся шанс на уточнение данных. Ещё были живы свидетели геноцида - как цыгане, так и местные жители. За этот период была проведена огромная работа по увековечению памяти жертв фашистского террора - евреев по национальности. Это не удивительно: евреи отличались более высоким уровнем образования; исследование холокоста стало делом чести вновь появившегося государства Израиль, наконец, богатая еврейская диаспора в различных странах мира финансировала работу историков и выпуск литературы. В результате в фондах московских библиотек нам удалось обнаружить сотни специальных исследований, посвящённых геноциду евреев и только три книги о геноциде цыган. С горечью приходится констатировать, что цыганская трагедия осталась незамеченной миром - шанс достойно увековечить память погибших цыган уже упущен. В современном мире нет ни научных сил, ни организационных структур, ни финансовых средств на то, чтобы хотя бы оценить масштабы фашистских преступлений. Уже через два-три десятилетия приуменьшенное число погибших цыган будет фигурировать в литературе как окончательные выводы исторической науки - без всяких скидок на его вопиющую приблизительность.
Стерилизация. Предложения о принудительной стерилизации как методе решения цыганского вопроса внесли немецкие врачи-расисты Роберт Риттер и Ева Юстин; они же отработали методику. В конце тридцатых годов были прооперированы первые жертвы, а далее процесс пошёл по нарастающей. Стерилизация проводилась прежде всего по отношению к цыганам Германии, поскольку это выглядело менее варварским действием, чем уничтожение. Даже когда в 1943 году цыган начали истреблять в концлагерях, инерция первоначально принятого метода была очень велика. К 1944 году относится, например, свидетельство одной польской женщины, которая была вывезена на принудительные работы в Восточную Пруссию. Она рассказывает, что гестаповцы привезли в больницу молодого цыгана и двух цыганок восемнадцати и четырнадцати лет, которые говорили по-немецки и занимались крестьянским трудом. После операции и уколов у них была очень высокая температура - зато задача была решена - им суждено было навсегда остаться бездетными.4 Стерилизация проводилась не только в госпиталях, но и в концлагерях. Печально известный доктор Менгеле проводил в Освенциме соответствующие опыты, причём его «научные» изыскания продолжались и в 1944 году. Есть информация, что в концлагере Равенсбрюк врачи-эсэсовцы стерилизовали 120 девочек-цыганок.5 Даже в 1945 году, в разгар бомбёжек, когда больницы были заполнены пострадавшими от бомб немцами, малолетних цыганок продолжали стерилизовать - при этом операции проводились так небрежно, что некоторые из девочек через несколько дней умирали в страшных мучениях.
Массовые казни на оккупированных территориях. В славянских и прибалтийских странах цыган начали расстреливать задолго до того, как было принято решение о ликвидации собственно немецкой цыганской диаспоры. Ещё весной 1941 года были созданы специальные карательные отряды (Einsatzgruppen), в задачи которых входили убийства цыган. Помимо профессиональных карателей, эсэсовцев и полиции соучастниками массовых убийств были лица из числа местного населения. Польские, украинские, сербские, а также другие националисты не только включались в карательные акции, но и совершили немало зверств по собственной инициативе.
«Вначале девочку заставили рыть могилу, а её мать, беременная на седьмом месяце стояла тем временем привязанная к дереву. Ей вскрыли живот ножом, достали ребёнка и бросили в канаву. Потом туда же кинули мать и девочку, только над девочкой вначале надругались. Их засыпали землёй, когда они были ещё живы».
Один табор бежал в Хорватию, пытаясь скрыться от немцев. Усташи схватили 34 человека, среди которых было много детей. После жестоких истязаний их заперли в сарае и сожгли заживо. Это видел священник из ближайшей деревни.6
В Польше местные пособники оккупантов запятнали себя самочинными казнями. Истребительный отряд Казимежа Новака, не дожидаясь никаких команд, убил около трёхсот человек за три месяца.7 Другой польский каратель по фамилии Гудзэк самолично расстрелял в один день 93 жителя цыганской слободы в деревне Щурова Тарновского воеводства, включая стариков, беременных женщин и грудных детей. Эта расправа проводилась при содействии немецкого отряда.8
Е. Фицовский справедливо указывает, что большинство казней навсегда останется под покровом тайны, так как единственными свидетелями были сами убийцы. Таборы, застигнутые в лесу, семьи, схваченные в землянках уничтожались на месте. Тем не менее, Фицовский приводит некоторые выборочные данные о расстрелах, ставшие в силу обстоятельств известными. Численность погибших колеблется от нескольких человек до нескольких сотен, но поскольку эти трагедии свершались по всей Польше, общий итог был ужасающим.9
Немецкие каратели действовали однообразно. Они выстраивали свои жертвы на краю противотанкового рва или братской могилы, расстреливали, и зарывали, осыпав предварительно известью.
В 1942 году в селах Кардымовка и Александровка на Смоленщине немцы зарывали цыган живыми в землю. Русских заставили выкопать две братские могилы - каждая на 200-300 человек. Закопав цыганские семьи, фашисты выставили часовых, которые три-четыре дня сторожили, чтобы никто не выбрался. Очевидцы рассказывают, что земля ходила ходуном... В живых осталась только Софья Мурачковская, которой посчастливилось вылезти на поверхность и скрыться от часовых.
Убийства творились в Польше и на Украине, в Венгрии и Чехословакии, в Прибалтике и Белоруссии, в Крыму и на Смоленщине, в Молдавии и под Ленинградом. В Югославии цыган казнили в октябре 1941 года в Яницких лесах. Только в Сербии было убито 28 тысяч человек.10
Зарубежные исследователи считают, что на территории СССР было расстреляно и замучено не менее тридцати тысяч цыган. Вряд ли это полные цифры, ведь немецкая документация не отражает реальности. Например, по отчётам карательного отряда из группы армий «Центр» число убитых цыган составляло 78 человек, между тем, как только под Смоленском их было расстреляно несколько тысяч. Возможно, это результат чистки архивов накануне поражения. Однако, даже если бы документация концлагерей и карательных отрядов сохранилась полностью, это не внесло бы окончательной ясности. Существует множество свидетельств (в том числе исходящих от немецких генералов), что кочующие таборы расстреливали по собственной инициативе даже рядовые солдаты - каждый из них знал о полной безнаказанности и упивался своей властью над беззащитными цыганами.11
Материалы из советских архивов тоже не могут пролить свет на то, что творилось на оккупированных территориях. Многочисленные комиссии по расследованию немецко-фашистских зверств оперировали понятием «советские люди» и крайне редко указывали национальность погибших.
*****
И всё же в ряде стран массовый террор против цыган так и не начался. Некоторые из союзников гитлеровской Германии предпочли более мягкую политику. Итальянские фашисты хотя и заключили часть цыган в лагеря, но обращались с ними более или менее сносно, и подавляющее большинство заключённых пережило войну. Румынские власти позволили цыганам по-прежнему кочевать в пределах страны, лишь окрестности Бухареста были «очищены» - цыган вывезли на Украину и заставили рыть траншеи. Часть переселенцев при этой депортации погибла. Когда линия фронта стала смещаться на запад, цыгане вернулись на родину с отступающими румынскими частями. Не пострадали цыгане Болгарии и Финляндии - болгарские власти вообще не пожелали начинать репрессии. По тем или иным причинам нацисты не успели начать организованный террор против цыган в Дании и Греции. Однако, из этого вовсе не вытекает, что во всех перечисленных странах цыгане бы уцелели, если бы Германия одержала победу в войне. Только победа советской армии спасла данное национальное меньшинство от тотального истребления.12
Геноцид в концлагерях. Ранней весной 1943 года начались аресты немецких цыган. Часть их уже была загнана в гетто; часть, работая на прежних местах, была на заметке полиции. По-видимому, неудачи на фронтах повлияли на то, что фашисты больше не медлили. Арестованных свозили на железнодорожные станции, загоняли в вагоны и везли на «фабрику смерти», в Освенцим. Попали в заключение даже цыгане, служившие в армии и имевшие боевые награды.
На территории Польши раскинулся огромный комплекс лагерей: Освенцим-Бжезинка (или по-немецки Аушвиц-Биркенау). Австрийских и немецких цыган поместили в так называемый «семейный лагерь» - особый сектор, где мужчин не отделяли от женщин, а детей от родителей. Выжили в Аушвице немногие. В лагере была высокая смертность, вызванная голодом и тифом. Кроме того, эсэсовцы проводили «ликвидации». Так 25 мая 1943 года из бараков вывели и отправили прямо в газовые камеры 1042 человека.13 Жить в Аушвице нацисты дозволили в основном цыганам-синти, которых они считали более цивилизованными. Польские, русские, литовские, сербские, венгерские цыгане были приговорены к быстрой смерти. К примеру, в марте 1943 года 1700 человек из Белостока были задушены газом сразу по прибытии.14
Когда советская армия в 1944 году подошла к концлагерю достаточно близко, «цыганский сектор» был уничтожен. Детей и неработоспособных задушили газом, а оставшихся вывезли в другие лагеря, находящиеся подальше от линии фронта. Эсэсовцы предполагали истребить со временем и их, но чем ближе был конец третьего рейха, тем больше охрана концлагерей задумывалась о возмездии. В последние месяцы, выслуживаясь перед будущими победителями, охрана кое-где не выполняла директивы из Берлина о полном уничтожении узников. Благодаря этому, часть свидетелей выжила. Сейчас мы приведём воспоминания этих уцелевших людей. Молодая цыганка Элизабет Гуттенбергер поведала об участи, на которую фашизм обрёк цыган-синти:
«Я родилась в Штуттгарде в 1926 году. У меня было четверо братьев и сестёр, которые появились на свет там же. Мои родители всегда проживали в Штуттгарде. Мы жили в прекрасной части города, где много садов и парков. Мой отец зарабатывал, торгуя старинными и струнными инструментами. Мы жили в мире с нашими соседями. Никто нас не притеснял, все были дружелюбны. Когда я оглядываюсь на это время, я говорю, что это было лучшее время в моей жизни...
Моя учительница была личностью и стояла в оппозиции гитлеровскому режиму. Ей я обязана тем, что закончила восемь лет начальной школы. Если бы не это, я ни за что не уцелела бы в Аушвице, потому что без образования не попала бы в лагерную контору.
Арестовали нас в марте 1943 года. В шесть утра пришла полиция, и нас посадили в грузовик. Мне было тогда 17 лет. Вместе со мной в Аушвиц были отправлены родители, четверо братьев и сестёр, трёхлетняя племянница, восьмидесятилетняя бабушка и многие другие родственники...
Когда мы подъехали к Аушвицу, наш поезд внезапно остановился. С другого направления шёл ещё один состав и остановился сбоку. Мы разглядели машиниста и моя двоюродная сестра спросила его: «Скажите, где это - что это такое Аушвиц?» Никогда не забуду глаза машиниста. Он глянул на нас и не мог сказать ни слова; он был один из тех, кого заставляли водить эти эшелоны. Он не мог сказать ничего и смотрел прямо сквозь нас. Только когда мы прибыли в Аушвиц, я поняла, почему этот человек не мог нам ответить. Было так, будто он превратился в камень.
Первое впечатление которое я получила от Аушвица было ужасно. Когда мы прибыли, было уже темно. Это был огромный участок земли, хотя мы видели только огни. Нам пришлось провести ночь на полу большого ангара. Рано утром нас повели в лагерь. Там нам сделали татуировки с номерами и обрезали волосы. Одежду, обувь и те немногие вещи, которые у нас ещё оставались, отобрали. Цыганский лагерь находился в секции Биркенау между мужским лагерем и отделением для больных. Там было тридцать бараков, которые назывались блоками. Один блок был отхожим местом для всего лагеря, в остальных содержалось больше двадцати тысяч цыган. У бараков не было окон, только отдушины. Пол - глиняный. В бараке, где было место только для двухсот людей, держали по 800. Одно это было ужасным мучением... Вместе со многими другими женщинами меня заставили таскать тяжёлые камни на лагерный строительный участок. Мужчины строили лагерную дорогу. Даже старики, неважно - больные, или нет. Не имело значения. Все шли в дело. Моему отцу тогда был 61 год. Никто не обращал на это внимания. Ни на кого и ни на что. Аушвиц был лагерем смерти...
Лейпциге в 1937 году. Замучена доктором Менгеле во
время "медицинского эксперимента" 6 июня 1943 года.
Кроме того, мы подверглись жестокостям со стороны солдат СС. Они убивали каждый день. Нас выводили на плац рабочими группами. Эсэсовский офицер направлял свой велосипед прямо на нас. Если женщина падала, не в силах удержаться на ногах от слабости, он добивал её дубинкой. Многие от этого погибли. Надзирателя звали Кёниг.
Через полгода меня перевели работать в лагерную контору. Там я заполняла списки на транспорт, а кроме того, мне было поручено регистрировать мужчин нашего лагеря. Я должна была вносить данные о смерти, поступающие из бараков для больных. Я внесла в книгу тысячи. Когда я находилась в конторе восьмой день, пришло известие о смерти моего отца. Я оцепенела, из глаз моих хлынули слёзы. Тут распахнулась дверь - обершарфюрер Плагге ворвался и заорал: «Почему она ревёт там в углу?» Я не могла ответить. Тут моя подруга, регистраторша Лилли Вейсс сказала: «Её отец умер». На это эсэсовец ответил : «Все мы умрём»,- и покинул контору.
Эсэсовским лагерным врачом, которому было поручено наблюдать за цыганским лагерем, был доктор Менгеле. Он был одним из самых страшных врачей в Аушвице. Кроме других вещей, которые лагерные доктора творили в Аушвице, он ставил эксперименты над умалишёнными и близнецами. Мои двоюродные сёстры были близняшками, и он сделал из них подопытных кроликов. После разных измерений и инъекций они были загазованы. Когда последних цыган отправляли в газовые камеры, все близнецы были удушены газом. По приказу Менгеле их тела препарировали перед кремацией. Он хотел узнать, насколько похожи внутренние органы близнецов. В 1944 году около двух тысяч человек, которые ещё могли работать были выведены из лагеря и погружены в вагоны. Около трёх с половиной тысяч осталось. Это были старики, дети, больные, и те, кто не годился уже для тяжёлых работ. Их, как выражались эсэсовцы, «ликвидировали» 2 августа 1944 года. Из 30.000 цыган, которые были отправлены в Освенцим, только три тысячи выжили. Я знаю эти цифры потому что работала в конторе.
Освенцим ни с чем не сравнишь. Когда говорят «ад Освенцима», это не преувеличение.» 15
К словам Элизабет можно добавить несколько подробностей, известных из воспоминаний других узников. Те, кого эсэсовский врач Менгеле отбирал в свою личную «клинику», избегали голодной смерти, но становились объектом для садистских опытов. Свидетели вспоминают, как он всадил огромный шприц в позвоночник пятилетнему ребёнку, собираясь взять пункцию, и сломал при этом иглу. До второго укола малыш не дожил.
«Я провела своё детство в Дортмунде, - вспоминает цыганка Мария Петер, - и там же ходила в школу. У меня тогда было три сестры и три брата. Отец мой был скрипичный мастер, у него был свой магазинчик в Дортмунде, где он продавал или чинил музыкальные инструменты. В 1940 году мы переехали в Виттен; там я устроилась работать в почтовую контору.
Отлично помню свой арест. Было это в марте 1943 года. Никогда не забуду эту дату, 7 марта 1943. Я работала в утренней смене. В то утро мы разгружали посылки на вокзале. Когда я вернулась со станции, начальник отдела подошёл ко мне и сказал: «Фрейлейн Линд, здесь полицейский. Он велел мне передать вам, чтобы вы спустились вниз.» Я ответила: «Что от меня нужно полиции?»
Когда я спустилась по ступенькам, я увидела, что мои родители уже сидят там. И много других цыган тоже было там. Ни я, ни мама, ни другие цыгане не знали, что происходит... Всё случилось очень быстро. Внизу, у входа в почтовую контору нас ждал грузовик, покрытый брезентом. Конвой заставил нас влезть в грузовик, и нас отвезли на грузовую станцию. Там нас ждали вагоны для скота. Сотни цыган оказались перед открытыми вагонами.
В пути мы были два дня. Мы прибыли в Аушвиц в полночь. Вся наша семья была там: мои родители, мои братья Эдуард и Жозеф, отозванные из вооружённых сил, мои сёстры Антония, Жозефина и Катарина со своими мужьями и детьми...
Мы подошли к баракам, и нас загнали внутрь. Рано утром - был уже рассвет - разливали чай из больших ёмкостей. Я стала пить свой снаружи барака и увидела - это было первое из ужасов, и я никогда не забуду этого - штабель из голых мёртвых людей. Вид мертвецов так испугал меня, что я поспешила вернуться в барак.
Всех нас в Биркенау бросили на подневольные работы. Меня заставляли мостить дорожки и таскать тяжёлые камни.
У моей сестры Жозефины Стейнбах было девять детей, только один из которых умер в лагере. Я и сейчас не могу поверить, что остальные восемь детей смогли прожить до того самого момента, когда их в августе 1944 задушили газом. Моя сестра могла бы уцелеть. Но, когда её накануне ликвидации цыганского лагеря собирались увозить в Равенсбрюк, она отказалась ехать из-за детей. Она сказала эсэсовцу, что не оставит своих детей. После того, как последний эшелон покинул Аушвиц, её отправили в газовую камеру вместе с детишками.
Амалию Шейх полиция ещё в июне 1938 года разлучила с отцом и матерью. Родителей отправили в концлагеря. Её - девятилетнюю девочку - отправили в детский дом заодно с сестрой. Братьев тоже поместили в приюты. На новом месте Амалия оказалась в компании детей-синти. До поры о них заботились монахини. Наконец, когда Амалии исполнилось 14, цыганских детей отправили в лагерь смерти.
«Наш отъезд был каким-то суматошным. Дети плакали... мы каким-то образом знали, чувствовали, что что-то должно случиться. Но что? Официально нам было объявлено: «Вам там будет хорошо.»
В начале лета 1944 года по двум мальчишкам синти из «сиротского блока» был открыт огонь возле колючей проволоки. Они всего-навсего хотели напиться воды из канавы у ограды. Один мальчик умер на месте, другой был сильно ранен. Его носили по лагерю в предостережение прочим. Его кишки торчали наружу, он вопил от боли. Одному мальчику было одиннадцать, другому двенадцать лет.
В это самое время Андреас Рейнхард, который не был мне роднёй, сказал мне, что видел, как маленьких детей сжигали на открытом огне этой ночью. Андреас был не в себе, и едва мог говорить. Ему было пятнадцать, и его поставили «дежурным у двери» в бараке номер 16, поэтому мог видеть, что ночью происходит снаружи. Вначале я не поверила ему, и сказала, чтобы он разбудил меня, если он когда-нибудь снова увидит что-то подобное. И вот однажды ночью он разбудил меня, и через щель в воротах я увидела, как эсэсовцы бросают маленьких детишек на горящие штабеля брёвен. Это был ужас. Дети вопили и некоторые из них пытались выползти из пламени. На них натравливали собак, и те рвали их на куски. Не знаю, сколько детей было сожжено этой ночью. Это было слишком ужасно - слишком большой шок. На эсэсовцах была чёрная кожаная форма с черепами. Обычная охрана носила армейские мундиры. Это было в мае сорок четвёртого года, когда эшелон за эшелоном везли людей на смерть, когда газовые камеры и крематории были настолько перегружены, что детей сжигали живыми. Я удивляюсь, было ли в этих людях что-нибудь человеческое? Многие из нас не могли совладать со всем, что творилось, и «шли на проволоку». Каждое утро на колючей проволоке висело ещё несколько наших.
В конце лета 1944 года линия фронта подошла совсем близко к Освенциму, и лагерь был демонтирован. Мужчин отправили в другие лагеря рейха, женщин в лагерь Равенсбрюк. В последний раз, когда я видела своих братьев и сестру, она сказала мне: «Ты уезжаешь, а нас сожгут». Это были её последние слова для меня, и этот приговор я никогда не забуду! Я спросила доктора Менгеле, который формировал состав, могу ли я остаться с младшими братьями и сестрой? Он ответил, что я слишком взрослая для этого и должна работать. Тогда я спросила: «А что сделают с детьми из Милфингена?» Вот что он сказал - слово в слово: «Их отправят обратно в детский дом». И я даже поверила ему. Ну и куда же они поехали? Почему нацисты присвоили себе право вершить судьбы людей?..» 18
У Григория Гусакова сын ушёл в армию добровольцем. Он был пианистом, жил в Новосибирске, имел бронь. Тем не менее, он поехал в Москву, снял бронь, пошёл на фронт и погиб.
Павел Михайлович Лятунов живший в Ленинграде, прошёл всю войну и три года был лётчиком-истребителем. Был награждён.
театра "Ромэн". В армию был призван ещё до
гитлеровского нападения, погиб в первые дни
войны от ранения в живот.
Лазо, цыган-кэлдэрар ушёл в армию прямо из табора. Был на фронте до последнего дня, после войны работал парикмахером.
Кэлдэрар Тодоро прошёл всю войну. Сын его служил вместе с ним и погиб.
Михаил Дмитриев из посёлка Левашово Ленинградской области тоже отвоевал всю войну, имел награды, дошёл до Берлина.
Из семьи крымских цыган Казибеевых, живших в Москве, в действующую армию ушло несколько мужчин: Пётр Амиджанович, Монтий Оглыевич, Абдиша Оглыевич, Сейдамет Оглыевич. Они были удостоены боевых наград.
Пётр Конденко из Самары погиб на фронте в первый же год войны.
Никитин Михаил Иванович из Богдановки тоже погиб на войне.
Трагическая история произошла в семье Егора Кириченко. Его сын Владимир добровольцем пошёл на фронт и на подступах к родному городу Харькову подорвался на мине. Получив об этом известие, отец потерял покой. Вова снился ему по ночам и просил похоронить по-человечески. Отцу удалось найти братскую могилу; сына он собрал по кускам и похоронил - волосы его от горя и ужаса сразу поседели.
физкультуры. Танкист, капитан. Был контужен, дошёл
до Берлина.
Русский цыган Григорий Петрович Кузнецов участвовал в освобождении Польши и Чехословакии, имел за это медали. Награждён также медалью «За отвагу»
Заикин Василий Захарович 1917 года - участник двух войн. Прошёл финскую войну, а потом сражался против немецких фашистов. Погиб в 1944 году.
Василий Васильков, закончил цыганский педагогический техникум в Москве, затем лётную школу. Во время войны был лётчиком-истребителем. Был ранен в левую руку, мог бы больше не воевать, но добился отправки на фронт и погиб, участвуя в Сталинградской битве.
Николай Александрович Меньшиков, окончил танковое училище, прошёл всю войну, получил контузию.
Василий Алексеевич Муштаков 1925 года рождения также служил в танковых войсках. Он был ранен, горел в танке, имел награды. Освобождал Будапешт.
Были на фронте и цыганки. Анна Белозерова, Александра Шлыкова, и Елена Колпакова окончили курсы фельдшеров. Все они погибли.
Если бы каждая цыганская семья назвала своих родственников - участников войны, их насчитывалось бы десятки тысяч. Углублённая работа над этой темой требует специального исторического исследования, причём основным методом должен быть именно опрос родственников. Уже упоминалось выше, что цыгане редко фигурируют в документах именно как цыгане; их фамилии не несут национального цыганского оттенка - соответственно, архивы министерства обороны не могут быть действенным подспорьем.
*****
Свой вклад в победу над нацизмом внесли и цыгане зарубежных стран. В Словакии Томаш Фаркаш командовал отрядом из цыган и словаков. Его отряд воевал с немцами в горном ущелье. В Сербии и Хорватии многие цыгане примкнули к партизанам Народного Освободительного фронта, который был единственной эффективной силой сопротивления. В Албании тоже были цыгане-партизаны или подпольщики. Один из них, Хазани Брахим устроил диверсию на складе, уничтожив много военных автомобилей и запасы бензина.
Во Франции Жан Бомари помогал партизанам-маки. За это его брат был повешен. Арман Стенегр, ставший после войны президентом цыганской ассоциации и прославившийся как певец и гитарист, был партизанским командиром - его тогда знали под кличкой Арчанж. Во время высадки союзников в Нормандии он вместе с цыганами своего отряда отважно атаковал немецкие части. Заслуги Стенгера были отмечены орденами как британской армии, так и армии Свободной Франции.26
1. Краус О.; Кулка Э. Фабрика смерти. М., 1959. С. 213.;
Kenrick Donald; Puxon Grattan. The destiny of Europe’s gypsies. NY., 1972. Р. 82, 153.
2. Kenrick Donald; Puxon Grattan. The destiny of Europe’s gypsies. NY., 1972. Р. 61-2, 69.
3. JGLS (3) vol. XXV, Parts 3-4, P. 112-115.
4. Капля варварства. Rrom p-o drom, XI.1994. С. 7.
5. Нович М. Полмиллиона цыган - жертвы нацистского террора. Курьер Юнеско. XI.1984. С. 24.
6. Kenrick Donald; Puxon Grattan. The destiny of Europe’s gypsies. NY., 1972. Р. 113.
7. Убийцы в синей форме. Rrom p-o drom, XI.1994. С. 8.
8. Там же. Р. 6-7.
9. Ficowski Jerzy. The Gypsies in Poland. Warszawa.. Р. 40-41.
10. Нович М. Полмиллиона цыган - жертвы нацистского террора. Курьер Юнеско. XI.1984. С. 24.
11. Kenrick Donald; Puxon Grattan. The destiny of Europe’s gypsies. NY., 1972. Р. 145, 150.
12. Там же. Р. 100, 128-131.
13. Там же. Р. 161.
14. Там же. Р. 61-2, 69.
15. Memorial Book. The Gypsies at Auschwitz-Birkenau. Munchen, 1992. Vol. 2. Р. 1497-1498.
16. Говорят уцелевшие. Rrom p-o drom, XI.1994. С. 3.
17. Memorial Book. The Gypsies at Auschwitz-Birkenau. Munchen, 1992. Vol. 2. Р. 1517-1518.
18. Там же. Р. 1526-1527.
19. Гроссман В. Ад Треблинки. Чёрная книга. Иерусалим, 1980. С. 367.
20. Kenrick Donald; Puxon Grattan. The destiny of Europe’s gypsies. NY., 1972. Р. 175.
21. Ficowski Jerzy. The Gypsies in Poland. Warszawa.. Р. 43.
22. Romano Centro. Вена, 1998, P. 98-126.
23. Пинигин С. реж. Цыгане. Восточно-сибирская студия кинохроники. 1991.
24. Деметер-Чарская О. Судьба цыганки. М., 1997. С. 59-60.
25. Там же. С. 60.
26. Kenrick Donald; Puxon Grattan. The destiny of Europe’s gypsies. NY., 1972. Р. 107, 112, 121-2, 137.
