С.Рахманинов «Алеко», фильм-опера 1986 г.
«Алеко», 1986
Табор бессарабских цыган — каким его увидел режиссёр экранизации 1986 года. Нам остаётся только порадоваться за лёгкую промышленность царской России, которая исправно снабжала «кочевое племя» дорогими тканями, прекрасной модельной обувью, самоварами, бижутерией. А также не знающей сносу тканью для палаток и кибиток. Нам предлагают поверить, что всё это витринное благополучие было достигнуто в том самом таборе, который Пушкин застал в состоянии крайней нищеты.
Алеко — народный артист СССР Евгений Нестеренко.
Земфира — Нелли Волшанинова (поет Светлана Волкова).
Старый цыган — Владимир Головин (поет Владимир Маторин).
Молодой цыган — Шандор Семёнов (поет Михаил Мунтян).
Старая цыганка — Мария Папазян (поет Раиса Котова).
В остальных ролях артисты цыганских ансамблей песни и танца «Тэрнэ», «Монисто».
Автор сценария и режиссер-постановщик: Виктор Окунцов.
При участии симфонического оркестра Московской государственной филармонии.
Музыкальный руководитель и дирижер: народный артист СССР Дмитрий Китаенко.
Земфира — Нелли Волшанинова (поет Светлана Волкова).
Старый цыган — Владимир Головин (поет Владимир Маторин).
Молодой цыган — Шандор Семёнов (поет Михаил Мунтян).
Старая цыганка — Мария Папазян (поет Раиса Котова).
В остальных ролях артисты цыганских ансамблей песни и танца «Тэрнэ», «Монисто».
Автор сценария и режиссер-постановщик: Виктор Окунцов.
При участии симфонического оркестра Московской государственной филармонии.
Музыкальный руководитель и дирижер: народный артист СССР Дмитрий Китаенко.
Авторы второй экранизации «Алеко» постарались учесть ошибки первой. Если там были «ряженые цыгане», то теперь в массовку пригласили ансамбли «Тэрнэ» и «Монисто» (не путать с современным ансамблем «Монисто»). Разумеется, настоящие цыганские лица очень много дали фильму. На главную роль взяли красавицу Нелли Волшанинову. Любители цыганского искусства сразу же вспомнят её в роли сестры Зобара в знаменитой ленте «Табор уходит в небо». Что ещё в плюс? Режиссёр отказался от павильонных съёмок.
И снова провал.
Публика напрочь забыла экранизацию 1986 года – словно её и не было. Отчего же так не везёт на экране пушкинскому сюжету?
Наверное, главная причина всё же в музыке. Юный Рахманинов совершенно не был «цыганским» композитором. Его мелодии на ложатся на ухо. Под них невозможно по-цыгански спеть и сплясать. Я представляю себе, какими словечками припечатывали автора оперы несчастные цыгане после каждого съёмочного дня. Они героически пытались хоть как-то вложить таборную манеру в зрительный ряд. Мужчины азартно били по сапогам, девушки ухитрялись даже попасть в кадр босиком. Но всё без толку. Как ни старались цыгане, проект был мёртворождённым изначально.
А ещё его старательно добивали.
На что уж был неприятен Алеко из первой экранизации, но далеко ему до Евгения Нестеренко. Лауреат ленинской премии ни в какую не хотел звучать за кадром. Ему — несмотря на возраст — непременно хотелось быть на экране самолично. В результате все сцены с его участием смотрятся смешно и жалко. Ну не могла Земфира «запасть» на такого старого обрюзгшего Алеко. Пушкинский сюжет обернулся каким-то извращением. Со зрителем поступили согласно классическому лозунгу советской столовой: «Жри, что дают».
Всё остальное вторично. Хотя мелких несуразностей в фильме — вагон.
Природа на экране подчёркнуто средне-русская. А ведь пушкинские цыгане «по Бессарабии кочуют».
За то, как осветитель поработал с Нелли Волшаниновой, надо увольнять без выходного пособия. Так показать красивую женщину – это надо ухитриться.
Естественно, пушкинские «изорванные шатры» и лохмотья снова попали под запрет. Антураж подвезли аккуратным, чистеньким. Костюмы на всех концертные. В кадре мелькают юбки из дорогих тканей. Земфиру — ну не дураки? — снова обули. Женская массовка щеголяет в подчёркнуто городской обуви в 95 случаях из ста.
Искусство — сфера жёсткая. За ошибки надо платить. Фильм «Алеко» и поплатился. Бесславной премьерой и полным забвением.
При всём при том я оптимист. На ошибках учатся. А хорошие сюжеты умеют ждать. Мне кажется, у такого персонажа, как Земфира, всё впереди. Уже сейчас можно сказать, что удачный фильм будет снят в другом жанре. Мёртвая, абсолютно не цыганская опера Рахманинова — это гиря на ногах. Если отказаться, наконец, от лакировки, если снимать природный фон так «вкусно», как Лотяну – путь к сердцу зрителей станет легче. А почему не снять кино о пребывании Пушкина в таборе? О его отношениях с реальной Земфирой? Тут нашлось бы место и дивным стихам, создаваемым прямо у нас на глазах, и практически детективной интриге. Прозвучала бы в оригинале песня «страшный муж», так чудесно переведённая молодым поэтом.
Да что там говорить… Мечтать не вредно. Но не будем забывать, друзья мои, что «Маленькие трагедии» ждали своего часа очень долго. И заблистали во всю свою силу только тогда, когда пришёл режиссёр с отважным новаторским мышлением. История о том, как русский юноша Александр ухаживал за крепостной цыганкой, а потом придумал сюжет с Алеко, ещё может дождаться талантливого постановщика.
И снова провал.
Публика напрочь забыла экранизацию 1986 года – словно её и не было. Отчего же так не везёт на экране пушкинскому сюжету?
Наверное, главная причина всё же в музыке. Юный Рахманинов совершенно не был «цыганским» композитором. Его мелодии на ложатся на ухо. Под них невозможно по-цыгански спеть и сплясать. Я представляю себе, какими словечками припечатывали автора оперы несчастные цыгане после каждого съёмочного дня. Они героически пытались хоть как-то вложить таборную манеру в зрительный ряд. Мужчины азартно били по сапогам, девушки ухитрялись даже попасть в кадр босиком. Но всё без толку. Как ни старались цыгане, проект был мёртворождённым изначально.
А ещё его старательно добивали.
На что уж был неприятен Алеко из первой экранизации, но далеко ему до Евгения Нестеренко. Лауреат ленинской премии ни в какую не хотел звучать за кадром. Ему — несмотря на возраст — непременно хотелось быть на экране самолично. В результате все сцены с его участием смотрятся смешно и жалко. Ну не могла Земфира «запасть» на такого старого обрюзгшего Алеко. Пушкинский сюжет обернулся каким-то извращением. Со зрителем поступили согласно классическому лозунгу советской столовой: «Жри, что дают».
Всё остальное вторично. Хотя мелких несуразностей в фильме — вагон.
Природа на экране подчёркнуто средне-русская. А ведь пушкинские цыгане «по Бессарабии кочуют».
За то, как осветитель поработал с Нелли Волшаниновой, надо увольнять без выходного пособия. Так показать красивую женщину – это надо ухитриться.
Естественно, пушкинские «изорванные шатры» и лохмотья снова попали под запрет. Антураж подвезли аккуратным, чистеньким. Костюмы на всех концертные. В кадре мелькают юбки из дорогих тканей. Земфиру — ну не дураки? — снова обули. Женская массовка щеголяет в подчёркнуто городской обуви в 95 случаях из ста.
Искусство — сфера жёсткая. За ошибки надо платить. Фильм «Алеко» и поплатился. Бесславной премьерой и полным забвением.
При всём при том я оптимист. На ошибках учатся. А хорошие сюжеты умеют ждать. Мне кажется, у такого персонажа, как Земфира, всё впереди. Уже сейчас можно сказать, что удачный фильм будет снят в другом жанре. Мёртвая, абсолютно не цыганская опера Рахманинова — это гиря на ногах. Если отказаться, наконец, от лакировки, если снимать природный фон так «вкусно», как Лотяну – путь к сердцу зрителей станет легче. А почему не снять кино о пребывании Пушкина в таборе? О его отношениях с реальной Земфирой? Тут нашлось бы место и дивным стихам, создаваемым прямо у нас на глазах, и практически детективной интриге. Прозвучала бы в оригинале песня «страшный муж», так чудесно переведённая молодым поэтом.
Да что там говорить… Мечтать не вредно. Но не будем забывать, друзья мои, что «Маленькие трагедии» ждали своего часа очень долго. И заблистали во всю свою силу только тогда, когда пришёл режиссёр с отважным новаторским мышлением. История о том, как русский юноша Александр ухаживал за крепостной цыганкой, а потом придумал сюжет с Алеко, ещё может дождаться талантливого постановщика.
